Мадам будет в красном

Та, как могла, уговаривала пройти курс лечения, обещала присмотреть за детьми, но супруги были непреклонны. В больницу Ляля не ляжет, и это даже не обсуждается. В следующие разы, когда Сергея не было дома, Мария Ивановна следила за своей соседкой как могла. Приступы буйства не повторялись, но Ляля все чаще заводила с Марией Ивановной разговоры о смерти. Ее страшно мучила неопределенность и внезапность смерти. Ведь большинство людей не способны выбрать способ, которым они хотели бы уйти из жизни. Вот эта тема – осознанного выбора – занимала все ее мысли, и она снова и снова пыталась убедить свою соседку в праве каждого человека на такой выбор.

Встревоженная Мария Ивановна опять попыталась убедить вернувшегося из рейса Сергея в необходимости срочной госпитализации Ляли, но снова безрезультатно. Правда, сосед оформил отпуск, чтобы побыть рядом с женой и детьми. Однако это не помогло. В воскресенье вся семья съездила в зоопарк, где провела день, гуляя между вольерами, кормя животных и объедаясь мороженым. Ляля была веселой и оживленной, много смеялась и шутила, без устали целовала дочек и обнимала Сергея. Глядя на жену, он был убежден, что болезнь отступила, и все у них будет хорошо. В понедельник Сергей Бердников уехал на рынок за фермерскими продуктами. Его не было дома полтора часа, и этого времени хватило, чтобы Ляля выбросилась из окна девятого этажа, причем не одна, а прижимая к себе одну из дочерей. Вторую нашли забившейся в стиральную машину.

Нашла, разумеется, Мария Ивановна. В тот день у нее была вторая смена, и, услышав шум и визг у подъезда, она, не дожидаясь лифта, бросилась на улицу. Увидела тело разбившейся насмерть Ляли, поняла, что маленькая Ева жива, хоть и без сознания, трогать девочку не стала, вдруг сломан позвоночник, крикнула соседям, чтобы вызывали «Скорую», и помчалась наверх, в квартиру Бердниковых, где и обнаружила спрятавшуюся Аню. Глаза девочки были полны ужаса. К тому моменту, как Сергей Бердников вернулся домой, Еву уже увезли в больницу, а тело Ляли, дожидаясь приезда второй «Скорой», накрыли простыней.

К счастью, физически Ева быстро смогла восстановиться после пережитой трагедии. Многочисленные переломы не угрожали жизни, позвоночник не был поврежден, поэтому после трехмесячного лечения девочка вернулась домой, к отцу. Его отпуск к тому моменту уже давно закончился, и на время его рейсов девочек забирала к себе Мария Ивановна. Спустя еще три месяца Сергей сделал ей предложение.

– Все равно фактически одной семьей живем, – сказал он глухо, глядя почему-то в стол. – Ты одна девчонку поднимаешь, я теперь вдовец с двумя малыми на руках. Давай вместе жить. Ты не думай, муж я хороший, хозяйственный, ласковый, не пьющий. Опять же зарабатываю хорошо, да и дома меня частенько нет.

Немного подумав, Мария Ивановна согласилась. Сергей настоял на том, чтобы официально удочерить ее дочь, и теперь Липа, Аня и Ева носили общую фамилию – Бердниковы.

– Ничего себе история, – присвистнул Лавров, выслушав рассказ Зубова. – Это какое потрясение девчонки в детстве испытали! Ты спросил у этой Олимпиады, как именно, по ее мнению, сказался на психике Евы этот инцидент? Ее в трехлетнем возрасте мать выбросила из окна, может же быть всякое.

– Конечно, спросил, – обиженно ответил Зубов. – Но хочу заметить, Анне тоже досталось. На ее глазах мать убила себя и чуть не забрала с собой на тот свет сестру. Да и Олимпиада тоже, кажется, с детства не совсем в себе.

Он приготовился рассказывать дальше, но их разговор был прерван ворвавшимся в кабинет дежурным.

– Лавров, Зубов, – гаркнул он. – Давайте быстрее. Крупная авария на выезде из города. Одна из машин всмятку.

– А мы тут при чем? – удивился Зубов. – Этим же отродясь «гайцы» занимаются.

– Там потерпевший по вашему делу свидетелем проходит. Эксперт это заметил и велел вам позвонить.

– И кто там потерпевший? – уточнил Зубов, которому страсть как не хотелось снова выходить на мороз после долгого и тяжелого рабочего дня. То есть выходить-то хотелось, вот только ехать он был склонен к Анне, а не на место происшествия.

– Некий Егор Ермолаев, – ответил дежурный, и Зубов с Лавровым как по команде вскочили со своих мест и, накинув куртки, опрометью метнулись к двери.

* * *

Экспертиза показала, что у автомобиля Егора были подрезаны тормозные шланги. Утром он приехал в больницу на дневное дежурство, то есть на тот момент автомобиль еще не был выведен из строя. А вечером, сдав смену, поехал домой. Как сказали коллеги, парень очень спешил – на утро следующего дня у Ермолаева был назначен экзамен, и парень собирался всю ночь готовиться.

Тормоза отказали, когда он выехал за пределы поселка, в котором располагалась психбольница. С одной стороны, дорога там уже была широкой, и это позволило развить приличную скорость, а с другой – имелся крутой поворот, и именно перед этим поворотом Егор нажал на педаль тормоза слишком резко.