Мадам Икс (ЛП)

— Превратила его задницу в гамбургер, вот что я сделала. Выбила ему зубы, я имею в виду буквально. Прошлась по яйцам так сильно, что одно из них выскочило из его орехов. И это тоже в буквальном смысле.

Меня передёрнуло.

— Полагаю, это было довольно эффективно.

Ты хмыкаешь:

— Да, после этого они оставили меня в покое, — улыбка исчезает с твоего лица. — Затем, папа и я побеседовали. Думаю, у него было ощущение, будто я не такая, но отец надеялся, что я встречу хорошего парня и забуду об этом. Типа, как этап взросления или ещё какое-то там дерьмо. Думаю, он всё ещё наполовину надеется на это, даже сейчас. Что я вдруг пойду и скажу: «Упс! Думаю, мне всё-таки не нравятся киски! Дайте мне член!»

Не могу не хихикнуть.

— Джордж, будь серьёзной.

— Я серьёзно. Вот что он думает своим затылком. Правда, этого всё же не произойдёт. Я сказала отцу, когда превратила извращенца-насильника в удивлённого беззубого придурка с одним орехом, что не собираюсь больше играть в его спектаклях. Я необычная девушка, и мне надоело притворяться. Отец не смог бы справиться с моим признанием, если бы я просто подошла и сказала, что лесбиянка. У него был бы сердечный приступ. Так что я просто... сказала, что не играю больше и его это устроило. Перестала носить платья, состригла свои волосы, стала Джорджем вместо Джорджии. Но я стала счастливее после этого, и он это заметил. Начала проявлять заинтересованность в бизнесе, в компании. Видишь ли, я для него — всё, так как мама умерла много лет назад. И папа уже не так молод. Хотел, чтобы я продолжила дело после него, но пока я играла в хорошую маленькую натуралку, мне всё это нахрен было не нужно. Теперь, когда я более или менее вылезла из чулана, готова помочь ему с бизнесом.

— Тогда почему ты здесь, Джордж?

Ты пожимаешь плечами и качаешь головой.

— Если бы я знала. На самом деле, думала что это как корпоративное обучение чувствительности, или что-то подобное. Типа, как приглушить свои лесбийские наклонности в компании важных шишек.

Выдохнув, я встала и отступила подальше от тебя, посмотрела мимо тебя в окно, наблюдая за прохожими тринадцатью этажами ниже.

— Я буду откровенна с тобой, Джордж. Не знаю, что могу сделать для тебя. Предполагаю, это зависит от того, что ты хочешь. Обычно, я не обращаю внимания на то, что хотят мои клиенты. Вообще-то, не они мои клиенты, в корне вещей, ты понимаешь. Их родители. Мне платят отцы этих... как ты их называешь, самоуверенных, высокомерных... членов, — я никогда не сквернослювлю. Никогда. Но из-за тебя меня скрутило так, что я себя не узнаю. — Мне платят отцы за обучение сыновей, модифицирующих свою упаковку на более привлекательную. Я не чудотворец. Не могу заставить тигра изменить свою позицию, то есть не могу трансформировать основной характер детей моих клиентов. Но думаю, что могу помочь им научиться маскировать его. Это нечестно, но я очень хорошо на этом зарабатываю.

— Но я не такая, как твои клиенты.

— Ты не такая, как эти... мудаки, — это слово приобретает странный вкус на моих губах. Но не неприятный. Интересно, что я услышу о своих словах позже. Поворачиваюсь к тебе лицом. — И я не уверена, что должна учить тебя. В отличие от остальных моих клиентов, я бы не стала скрывать твою истинную природу.

Ты, кажется, ошеломлена.

— Ты отказываешься от занятий? Какого хрена?

Я пожала плечами.

— У тебя есть свежее качество — жёсткая честность, Джордж. И ты не такая, как... на самом деле.

— Спасибо. Папа и я пришли из ниоткуда. Я выросла в двухкомнатной хибаре, которой сто десять лет, находящейся около земли в почти пятьсот акров. Я выросла, катаясь в сёдлах, которым было больше лет, нежели мне, за рулём потрепанных грузовиков старше меня, носила одежду, не подходящую мне, ела бобы, рис и мало мяса. У нас было много посевной земли и голов лошадей и крупного рогатого скота, но это нереально перевести в наличные деньги. Я помню эту жизнь, Икс. Помню, что у меня ничего не было, и знаю, что не сделала нихрена, чтобы заработать то, что у нас есть сейчас. Да, папе повезло, но он рвал свою задницу, чтобы превратить этот маленький кусочек счастья в то, чем он является сегодня. Так что нет. Я не имею права.

— И это держит тебя в стороне от остальных, Джордж. На достаточно большом отрыве.

— У меня есть большой отрыв для тебя, детка, — ты хмыкаешь и подмигиваешь мне.

Предполагаю, что разговор стал для тебя слишком личным.

— Мы вернёмся к этому вопросу потом. Что мне с тобой делать?

— Если бы я знала, чёрт возьми. Всё, что знаю, папа не будет в восторге, если приеду обратно в Техас, не закончив эти занятия. Я обещала отцу, так что собираюсь это сделать. Он позволяет мне быть тем, кто я есть и не говорит ничего об этом. Не задаёт никаких вопросов, когда заявляю, что у меня свидание, пока держу моё дерьмо в секрете. И папа не потерпит, чтобы кто-то в офисе или те, с кем он ведёт дела, говорили про меня гадости. Отец расторгнул сделку, потому что некто болтнул о странной дочери Майка Томпкинса. Так что, думаю, я должна ему что-то взамен.

— Не совсем уверена, что…