Читаем Мадам Осень полностью

Мадам Осень

Монах резко обернулся и увидел перед собой исполинского роста женщину в черном. Смуглое лицо ее обрамляли смоляные с сединой космы, на плечи была наброшена черная шелковая косынка. Она смотрела на него глубоко сидящими черными глазами, шевелила мощными бровями и ухмылялась. Над верхней губой ее явственно выделялись усы.

— Саломея Филипповна! — вскричал Монах шепотом. — Сколько лет, сколько зим! Здравствуйте! Рад, несмотря на печальные обстоятельства. Разрешите представить, мой друг, журналист Алексей Добродеев.

— Очень рад! — щелкнул каблуками Добродеев. — Много слышал о вас и даже имел честь тиснуть материальчик про вашего внука.

— Про Никитку? Помню, как же, как же, долго смеялась — какой же он колдун? Это скорее я ведьма, а Никитка безобидный. А то нагнал туч: и колдун, и чернокнижник, и масон… мама дорогая! Никитка очень гордился — он у меня как дитя малое. А вы, значит, в засаде? В книжках убийца всегда является на похороны и можно вызнать кто. Иногда работает.

— Вы ее знали? — спросил Монах.

— Знала. Она приходила за травками, проблемы со здоровьем. Яркая женщина, как комета. Умная и жестокая. Такие долго не живут… вот если б дура и добрее, то жила бы до сих пор. Многих обидела. Царствие ей небесное. — Саломея Филипповна размашисто перекрестилась.

— Я не знал ее лично, — заметил Монах. — Видел однажды. Подозревают мужа, лично я думаю, что он ни при чем. Он мне нравится… — Монах поймал удивленный взгляд Добродеева. — Мне кажется, это не семейное преступление, убийца не имеет к ним отношения.

— Не семейное… — повторила старуха. — Ошибаешься, Олег Христофорович, убийца имеет близкое отношение к семье. Это еще не конец, вожак будет защищать своего щенка до конца.

— Он здесь? — наугад выпалил Монах.

Она ухмыльнулась, рассматривая его в упор. Потом сказала:

— Возможно. Будешь фотки смотреть, замечай, кто с кем, понял? Мне пора, а то живность дома передерется. А ты заходи, не забывай старуху. И ты тоже, — обратилась она к Добродееву. — Угощу своей наливкой на травах… вон он знает! — Она кивнула на Монаха. — Бывайте, господа! Удачной охоты.

Она повернулась и пошла от них — им показалось, толпа раздавалась перед ней, как море.

— Ну и особь! — сказал Добродеев. — Мороз по коже! Никита про нее рассказывал, что она ведьма и любого видит насквозь, но я не внял, а ведь про нее впору роман писать. Обязательно напишу.

— Понятно. Ты слышал, что она сказала? Что убийца связан с семьей и он, возможно, сейчас здесь. — Монах повел взглядом по непрерывному потоку скорбящих.

— И если бы Алена была глупее и добрее, она не стала бы жертвой убийцы. И что она многих обидела. Получается, что добрые дураки дольше живут?

— Однозначно, Леша. Добрые дураки живут дольше и счастливее умных и злых… они и смеются больше, а смех, сам знаешь, продлевает жизнь. Классика. Правда, с ними не так интересно, как с умными и злыми. Народная мудрость неоднократно высказывалась по теме. Насчет обиженных… по-моему, самый обиженный тут Сунгур! Общественность его уже осудила… он сейчас как зверь в клетке: все смотрят, суют палки сквозь прутья, бросают камешки, замечают и толкуют любое движение, выражение лица, жест, взгляд, даже то, что дети стоят отдельно… все! И он прекрасно это понимает, стоит как у позорного столба, и родные детишки бросили. Ему не позавидуешь. Анжелика пересказала мне слухи из магазина, оказывается, он на свободе только до похорон, а потом его сразу повяжут, прямо во время поминок. Глас народа — глас божий, все замерли в ожидании. Вот так, Лео. — Монах прищелкнул языком. — Ладно, поживем — увидим. Ты, главное, не отвлекайся, работай. Считается, что камера замечает больше, чем человеческий глаз.

— Знаю, а почему?

— Потому что машина — не отвлекается, ничего не чувствует и захватывает панораму.

— Ты ей веришь? — спросил Добродеев, он был возбужден, и ему хотелось болтать. — При чем здесь вожак и щенки?

— А что такого, собственно, она сказала? Мы и сами знаем, что убийца не с улицы, а у жертвы был сложный характер. Насчет вожака… Сунгур любит Лару, он будет оберегать ее от любых потрясений… как-то так.

— Она сказала, что убийца присутствует, — напомнил Добродеев. — И это еще не конец.

— Мы тоже присутствуем, Лео. А конец будет тогда, когда поймают убийцу. Я не знаю, что она хотела сказать, она как «книжный суд», нужно толковать. Работай, Леша, не отвлекайся.

— Это Сунгур!

Монах не ответил…