Мадам Пикассо

– Сейчас он постарел, и недавно я понял, что, несмотря на наши трудности, мне хотелось бы встретиться с ним.

– Ты беспокоился, что я ему не понравлюсь?

– Дону Хосе не нравятся многие люди, но он, по крайней мере, старается не показывать этого. Возможно, он превратился в сварливого старика, но тебе все равно нужно встретиться с ним, а также с моей матерью и сестрой Лолой. Дон Хосе ни за что не признается в этом, но ему понравится твоя мягкость, потому что он решит, что его сын наконец-то нашел женщину, для которой он сможет стать одновременно хозяином и рабом.

Она снова вытерла слезы, когда Пикассо поцеловал ее.

– Это звучит так, как будто мы в Средневековье.

– Нет, это звучит по-испански, – хмыкнул Пикассо. – Ты сама убедишься в этом, когда мы попадем в Барселону.

– Когда мы туда поедем?

– Думаю, на Рождество, если тебя это устраивает. Сестра сразу же полюбит тебя и не будет этого скрывать. Она недавно вышла замуж, и ей не хватает сестринского общения, потому что Кончиты больше нет с нами. Ее муж – известный городской хирург и состоятельный человек, поэтому дон Хосе обхаживает его, как самого короля Альфонсо.

Пикассо замолчал, притянул Еву к себе и снова поцеловал ее. Слова «вышла замуж» на мгновение вселили в нее надежду, что вскоре они поговорят и о собственной свадьбе. Хотя Пикассо и говорил Матиссу об их предстоящем браке, но до сих пор так и не сделал ей официального предложения. С учетом возможной беременности, это лишь усиливало страхи молодой женщины.

Но Пикассо так больше ничего и не сказал. Может быть, дело в его отце, гадала она, а возможно, он до сих пор испытывает чувства к Фернанде, и это мешает ему попросить ее руки. Она знала, что в последнее время была чрезмерно эмоциональна, но, в конце концов, Фернанде нельзя было отказать в красоте и изощренности. От этой мимолетной мысли глаза Евы снова наполнились слезами, но Пикассо решил, что это связано с их отъездом.

– Не стоит беспокоиться о фреске, mon amour. Кроме того, тебе предстоит заняться нашей новой квартирой в Париже. Предполагалось, что это будет сюрпризом, но сегодня утром я узнал, что Канвейлер подыскал нам хорошую квартиру на Монпарнасе, где есть достаточно места для моей студии. Ты помнишь его?

Разумеется, она помнила. Даниэль-Анри Канвейлер был честолюбивым молодым галеристом, который подарил ей картину от Пикассо и помог возобновить их отношения.

– Ты встретишься с Фернандой, когда мы вернемся в Париж? – Ева приложила пальцы к губам, как будто слова вырвались случайно. Она действительно не собиралась задавать этот вопрос. Глаза Пикассо опасно сузились, и Ева испытала новый приступ головокружения, такой сильный, что едва не упала в обморок.

– Аполлинер и Макс Жакоб не менее чувствительны, чем ты. Макс нашел для нее работу в модном доме Пуаре, где она помогает одному из модельеров. У нее также остались мои картины и эскизы, которые она может продать, поэтому ее дела меня больше не касаются. Теперь ты единственная женщина в моей жизни… ну, и Фрика, разумеется.

Ева с горькой иронией вспомнила, что ее первый завтрак с Фернандой состоялся ровно год назад. В тот день Фернанда казалась ей самым изящным существом на свете в своей узкой юбке с перехватом ниже колена. Теперь она поступила на работу в то самое заведение, где когда-то была ценной клиенткой.

Еве было трудно думать об этом, все силы уходили на то, чтобы справиться со своим плохим самочувствием и настроением. Пикассо собирался сделать ее своей женой. Они должны пожениться. Теперь она была уверена, что он окончательно порвал с Фернандой и ничто не помешает ей стать настоящей мадам Пикассо.

Первым сюрпризом для Евы стал вечер в «Мулен Руж». В тот день, когда они вернулись в Париж, Пикассо повел ее на то самое представление, за которым она когда-то наблюдала из-за кулис с иголкой и ниткой в руках. Теперь все изменилось.

– Я решил, что тебе будет приятно наблюдать за представлением из первого ряда, а не из-за кулис. – Пикассо сжал ее руку в перчатке, помогая выйти из автомобиля. Ева надела новый наряд, который был приготовлен для нее в номере гостиницы. Это было модное приталенное платье из бордового шелка в сочетании с лентой для волос, усыпанной стразами, и палантином из лисьего меха, а также шелковыми перчатками.

Она также не могла не заметить, что для первой совместной ночи в Париже Пикассо забронировал номер в той роскошной гостинице, где они когда-то встретились для того, чтобы позвонить ее матери. В отеле «Морис» останавливались принцы и короли, и она знала, что даже одна ночь в этом месте обошлась ему в целое состояние.

– Я мечтаю устроить здесь наш свадебный обед, – сказал Пикассо.