Маджестик - Семена смерти (СИ)

  «Да?» - спросил Сталь, приподняв брови в притворной вежливости. Видимая часть его испорченного глаза увеличилась вместе с ним, и что-то, казалось, вспыхнуло в нем; Теперь я подумал, что вполне возможно, что он светился изнутри, а не просто отражал свет.

  «Пойдем, Джим», - нерешительно продолжал я. Мое сердце билось по шею, а во рту пересохло. «Делай то, что должен, но оставь меня и Ким в стороне».

  Улыбка Стила казалась застывшей, больше похожей на манекен, чем на человека. «Мне очень жаль, Джон. Это не так просто. Его лицо оставалось жестким, как маска, но капли пота на его лбу выдавали тот факт, что человеческое тело, пропитанное слизью, похожей на плесень, могло показывать нормальные человеческие реакции. «Вы можете уйти с моего пути. Но не Ким. Они нам все еще нужны ".

  Я некоторое время недоверчиво смотрел на него. Было очевидно, что даже если я приму его предложение о том, что он по какой-то причине подкинул меня как извращенную наживку , он не собирался меня отпускать так легко . Но что меня больше шокировало, хотя глубоко внутри я знал уже давно, так это то, что они нам все еще нужны.

  «Иди сюда, Ким», - удивительно мягко сказал Сталь, протягивая руку. «Мы ждали тебя».

  На мгновение в коридоре воцарилась абсолютная тишина. Я не знаю, чего ожидать в тот момент. В любом случае я думал, что все возможно. Это была одна из тех кошмарных ситуаций, когда все идет ужасно неправильно. Настолько однобокий, что вы знаете, что жизнь после этого уже никогда не будет прежней.

  Ким медленно двинулась с места. Они колебались, волоча шаги, шаги, которые отдалили ее от меня и которые явно вели ее в направлении Стали. Нежелание признать это не прогнало мысль о том, что она ответит на звонок Стила здесь и сейчас. Однако я просто отказывался признать реальность такой, какой она была.

  «Ким!» - позвал я. Мой голос казался мне странно плоским и глухим. У меня было ощущение, что я стою рядом со мной и вижу все глазами постороннего наблюдателя. Я хотел взять Ким за руку и повернуть ее ко мне, но я был парализован, парализован нереальной сценой.

  Сталь все еще улыбался, но это была не торжествующая улыбка, это была ледяная ухмылка металлической куклы, чьи черты навсегда остались неизменными. Он держал обе руки под небольшим углом в гротескной пародии на подразумеваемое объятие. Мне никогда не приходило в голову, что я в опасности. Это был намек на безумие, которое держало меня в плену, безумие, которое, казалось, перепрыгнуло на меня от Сталь и Ким, и чье ледяное дыхание парализовало меня и заставило онеметь.

  «Теперь все кончено», - сказал Марсель позади меня. «Прекратите шоу обезьян прямо сейчас. Поднимите руки, Сталь, лицом к стене ".

  Взгляд Стали оторвался от меня, скользнул мимо Ким и устремился в полумрак где-то позади меня. Я слишком хорошо мог представить, что Марсель стоит позади меня, держа разблокированный пистолет как само собой разумеющееся в руках своего бюрократа, в безопасной, но напряженной позе, как полицейский, который совершал набег где-то в Гарлеме, а теперь сам внезапно оказался один на заднем дворе перед лицом черная банда молодых людей, полных решимости сделать все. Марсель в очках в роговой оправе и в невероятно хорошем костюме; это была та частичка нормальности, которая вырвала меня из заморозки.

  Я поймал Ким, идущую мимо меня к Стилу, схватил ее за руку и держал. Она не сопротивлялась.

  «Джон, Ким, отойди в сторону», - приказал Марсель. Вероятно, он боялся, что мы заблокируем его поле огня.

  Сталь нахмурился. То, как он стоял, все еще согнутые руки, ярко-красное пятно крови на его белой рубашке, отмечавшее пулевое отверстие от пули Альбано, и жесткое, но не менее решительное выражение лица, он выглядел странно непобедимым. Его стеклянный, почти белый глаз снова обратился ко мне, и на его лице появилось выражение неудовольствия, когда он заметил мою крепкую хватку на руке Кимберли.

  Ким одновременно повернула ко мне голову; ее красивое ровное лицо исказилось в гримасе ужаса, и на мгновение я испугался, что она попытается вырваться, чтобы штурмовать Сталь, прямо на линию огня Марселя. Но потом ее черты стабилизировались, а уголки рта даже скривились в малейшем намеке на улыбку.

  «Все в порядке», - мягко сказала она. "Просто отпусти меня, ладно?"

  Я хотел что-то сказать, но, взглянув на ее бледное напряженное лицо, решил не говорить. Я вдруг понял, что на шаг ближе к неизбежной конфронтации. Может, это и было хорошо. Дело нужно было решить так или иначе. Каким-то образом при этой мысли я даже почувствовал облегчение, которого не чувствовал уже несколько дней; может быть, потому что решение означало бы, что безумию придет конец.

  «Отпусти ее, - сказал Сталь. «Вы не можете держаться за нее. То, что должно произойти, случится ".