Маджуро

Чтобы уберечься от лишних ушей и сохранить легенду, Лука говорил с Кейринией в спальне. Дверь при этом была заперта. Сам император сидел на кровати, а в кресле перед ним замерла девушка, прямая, как палка. Она закинула ногу на ногу и нервно качала носком.

— Держи язык за зубами, — сказал император фаворитке. — Все, о чем мы договорились, должно остаться между нами!

Она кивнула, преданно заглядывая ему в глаза, но деланное раболепие ни о чем не говорило. Подобный взгляд предыдущий владелец тела видел часто. И к чему привела эта «преданность»?

Но теперь Маджуро склонялся к тому, что девушка искренна. Бывшая фаворитка получила все, что хотела: свободу, возможность выйти замуж за того, кого любит, и сохранила все привилегии, что были у нее при дворе. А главное — император ее простил. Взамен она должна и дальше играть роль завербованного Рецинием агента, более того, добиться полного доверия императорского кузена и недовольной столичной аристократии.

В том, что недовольных прибавится, Маджуро был уверен — его будущие реформы встанут зажравшимся богатеям поперек горла. И информатор в их кругу важнее показательной казни Кейринии. Впрочем, Лука сомневался, что в своем решении простить ее он руководствовался только разумом. Все-таки, она его первая… почти настоящая женщина.

— Я не подведу, мой повелитель, — заверила Кейриния. — Но как мы объясним… неудавшееся покушение? Они были уверены, что яд смертельный!

— У меня был антидот. Скажи заказчикам, что Ленц заставляет меня для профилактики принимать по утрам некое зелье, защищающее от всех ядов.

— А как объяснить то, что моя голова все еще на плечах?

— Очень просто. Мне стало плохо, но за счет антидота я даже не понял, что это было отравление.

— И как же я узнала об этом чудодейственном средстве? — Лицо девушки помрачнело.

— А за это не переживай. Ты хорошая актриса, Кейриния, и сумеешь разыграть возмущение тем, что их отрава не сработала, хотя ты сделала все как надо. И во всем виноват Ленц, от которого ты лично слышала про профилактическое зелье. Они будут сомневаться, но все-таки решат проверить, правду ли ты говоришь. А лекарь в каком-нибудь приватном разговоре это подтвердит.

Задумывая это, Лука надеялся, что миф про антидот заставит заговорщиков отказаться от будущих отравлений. Логи, изученные после воскрешения, показали, что и метаморфизм не всесилен. Если попадется очередной неизвестный Колесу яд, все закончится фатально.

— Моя репутация при дворе может ослабеть, если… повелитель перестанет проводить со мной время, — лукаво сказала девушка. — Теперь, когда я вижу, сколь великодушным вы можете быть, я… поменяла свою точку зрения, и если повелитель пожелает…

Перед глазами Луки всплыла и исчезла строчка:

Очки Тсоуи: +1. Текущий баланс: 23.

Что-то незримо изменилось во вселенском балансе гармонии. Впрочем, не только незримо.

Девушка, которая часа три назад с ненавистью плюнула в лицо императору, сейчас поднялась, с ногами забралась на кровать, прогибаясь в тонкой талии и выпячивая немаленький зад, на четвереньках переместилась Маджуро за спину и запустила руки ему под тунику. Ее нежные пальцы пробежались по груди и спустились ниже. Горячее дыхание и жаркий шепот в ухо пробудили желание. Еще немного, и Лука бы с головой отдался страсти, но их прервали.

В дверь постучали, и голос Ленца вернул императора к насущным делам:

— Мой повелитель, у меня важные новости о семье мальчика. Требуется ваше решение.

Кейриния промурчала что-то недовольное и подняла глаза. Лука бросил на нее взгляд и впервые в жизни осознал, что женщина его хочет. Вряд он привлекает ее физически — стрельнуло рациональным из наследия странника. Скорее, это влечение к его могуществу заставляет ее зеленые очи разгораться огнем.

— Оставайся здесь и отдыхай, — сказал император. Одернув тунику, он резко встал. — Ждите! — крикнул он Ленцу и направился к дверям.

— Поросенок… — протянула фаворитка. — Не задерживайся, я вся горю!

— Никаких «поросят» более, Кейриния, — машинально заметил Лука и ревниво прищурился. — Прикройся. Никто не должен видеть тебя без одежды, кроме меня.

— Простите, повелитель! — Девушка нырнула под покрывало. — Есть еще кое-что…

— Что? — Император нетерпеливо обернулся, держа ладонь на ручке двери. Мыслями он уже был с мамой и сестренкой и думал, что он им скажет. — Скорее!

— Нам надо обсудить ваше поведение, повелитель, — она заговорила шепотом, чтобы ждущий за дверями Ленц не услышал. — Вы всегда звали меня Кеей и никогда Кейринией. Вы всегда завтракали один, заставляя других стоять во время трапезы. И вы никогда не звали Гектора и Ленца по имени… Вообще никого. Вы изменились. Есть еще мелочи, но о них могу знать только я, и они означают, что… — Девушка замолчала, поняв, что сказала лишнее.

— Означают, что я не Маджуро?

— Я такого не говорила!

— Но ты имела в виду именно это.

— Нет, повелитель, все не так! — Она соскочила с кровати и кинулась на колени. — Простите меня, повелитель, я глупая женщина с куриными мозгами, болтаю всякое…