Мафия

- Оброк желаете, да? Да кто бы полез в такие дела, как наши, если делиться прибылью. Потому рискуем, что на копейку рубль нарастает. Не знаю, как другие, а я столько взяток раздаю... если вы еще начнете обирать - да лучше на завод к станку!

- До чего мужики глупый народ, - посмеивается Хомутова. - Ну... как у нас говаривали в заключении, не хотите по-плохому, по-хорошему хуже будет, - и направляется к машинам.

Феликс, чуть поотстав и с оглядкой, идет за ней.

"Псы", Мордята и прочие сопровождающие лица напряжены: если будет драчка, то сейчас.

Но Морда со спутниками, тоже пятясь, благополучно отступают.

И вот все в машинах.

Обе не договорившиеся стороны медленно разъезжаются задним ходом, чтобы не разворачиваться, подставляя бок.

...Желчный входит в лифт вместе с человеком помоложе, наживает кнопку 10.

- Не очень мы над вами вчера резвились? - вежливости ради спрашивает сосед. - День рождения.

- Через неделю у меня юбилей, возьму реванш, - обещает желчный.

Он выходит на своем десятом этаже, лезет за ключом, и тут рука в толстой перчатке - чтоб не прокусил - крепко зажимает ему рот и нос.

Его подкараулили трое "псов". Сообща выворачивают ему руки за спину, ведут к заблаговременно открытому окну до пола на лестничной площадке.

Сильно толкают наружу.

Короткий крик.

С улицы видно, как летит вниз долговязая фигура.

В это время второй делец, флегматик пижон, готовит трубку с длинным мундштуком для курения опиума.

Клиент в наколках ждет, сидя на койке.

Койки, вернее, топчаны размещены по периметру комнаты изголовьем к стене, и на них лежат человек восемь в разной степени опьянения - кто уже в полной прострации, кто еще потягивает очередную трубку. Большинство полуодето. В стене, подключенный к вентиляционному накалу, гудит мощный вентилятор. За окнами поздний вечер. Это квартира, оборудованная под притон наркоманов.

Во второй комнате в пульсирующем свете цветомузыки мечутся в танце несколько пар, употребивших взвинчивающие снадобья.

В передней дежурит тип лет тридцати с литыми кулаками - привратник и вышибала; он участвовал во встрече на природе.

Раздается сигнальный звонок в дверь: длинный, три коротких, длинный. Вышибала смотрит в глазок.

Появляется бдительный хозяин и тоже смотрит в глазок, успокаивается, сам открывает дверь с пятью замками.

В притон барски вваливается импозантный мужчина, растрачивающий последние мгновения средних лет.

- Ох, устал! - жалуется басом он хозяину, скидывая плащ и охорашиваясь. Но играл сегодня, как бог. Кого-то ранили стрелой... средние века... житуха... А теперь как белка в колесе, дышим окислами свинца, воду пьем переработанную из канализации... Кто у тебя?

- Как обычно, шпана.

- Это хор-р-рошо! Педиков нет?

- Пока нет. - Хозяин ведет гостя на кухню. - Что будете?

- Давай, братец, так: сначала вздернуться, повеселиться, потом - в отпад. Чего-нибудь новенького попробовать нет?

- Фирменное достали. ЛСД.

- Брось контрабанду, засыплешься, - рокочет бас. - Давай героинчику. И кого-нибудь за компанию пригласи, не одному же. - Бас кладет в карман хозяину три сотенных. - Поблатнее. С самого дна зачерпни, с самого дна... Кха, голос сел... Человек - это звучит... не звучит, вер-рно?

В этот миг квартирную дверь одним ударом высаживают внутрь, привратника скручивают. Квартира наполняется сотрудниками милиции во главе с Томиным. При нем Сажин и Курков.

- Всем оставаться на местах! - звучит команда, усиленная мегафоном.

Но клиенты - особенно те, что танцевали, - не намерены безропотно сдаваться. Взвинченные наркотическим допингом, они в схватке необычайно сильны и изворотливы.

Вот облепленный милиционерами парень вырывается в переднюю и колесом катится к выходной двери.

- Сеть! - кричит Томин.

Парня отпускают, он вскакивает и тут же оказывается спеленутым наброшенной сетью.

Второго беснующегося тем же порядком усмиряют в танцевальной комнате.

- Понятые, фотограф, начинайте! - заглушает галдеж и выкрики команда Томина.

В коридоре появляется бас.

- Зачем так кричать? - морщится он.

Томин отводит микрофон от губ.

- Перестали бы вы шляться по злачным местам, - говорит он.

- Разрешите взять пальтишко? - тянется бас к вешалке.

- Еще встретимся на подобной почве - обещаю неприятности. Сколько можно спекулировать на том, что вас любят?

- Вы мне испортили вечер, - капризно рокочет бас и скрывается.

- Зачем вы его отпустили? - резковато вопрошает Курков.

- Отвали, Коля! У него неоперабельный рак. И он знает, и все.

В опиумокурильне орудует со вспышкой фотограф.

Вдруг один из курильщиков, лежавший, казалось, без сознания, вскакивает и, словно подброшенный взрывной волной, вылетает на балкон. Сажин настигает его в прыжке и втаскивает обратно.

А на кухне хозяин притона протягивает Куркову паспорт.

- Я тут даже не прописан. Зашел, как все, просто в гости. Гляжу, что-то странное, как раз собирался домой...