Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

— Она не разобьётся? — спросил я, глядя вслед ящеру, уже успевшему превратиться в малюсенькое пятнышко у самого горизонта. — Я имею в виду: если она что-нибудь наколдует?..

Василиса потрясла головой:

— Исключено. Уж если кому из них и суждено выиграть в магическом поединке, так это точно не твоей леди. Знал бы ты, сколько энергии эта тварюга сжирает!..

Я дышал тяжело, тщетно пытаясь выровнять дыхание — сердце колотилось в груди, как бешеное.

— Максим, да расслабься ты! — чародейка похлопала меня по спине. — Что, первую туристку так возим?

— Ну да, ну да... — пробормотал я, понимая, что придраться мне, в самом деле, было не к чему: решение, выбранное моей напарницей, было весьма элегантным и действенным.

Волшебница прищурилась:

— Ты, что ли, не рад? Я думала, ты будешь счастлив сыграть в героя перед нашей мадмуазель.

— Василис, всё пучком! — я вымученно улыбнулся. — Спасибо, я просто не так себе это представлял, вот и всё.

Чародейка склонила голову на бок:

— Ты хотел романтическую прогулку?

— Василиса!

— Ой, ла-а-адно!.. В таком случае, два вопроса.

Изменение интонации не предвещало ничего хорошего.

— Спрашивай.

— Вопрос первый: ты всё же твёрдо уверен в том, что вести её в Сивелькирию — хорошая идея? Я вижу, ты как-то смог убедить старика, что она безопасна — хорошо, у тебя к нему свой подход, и я в это не лезу, но этот город — это же пороховая бочка! Или я чего-то не догоняю?

— Тебе это так важно знать?

— Да.

— Хорошо, можешь спросить у А. А.

— Даже так?

— Даже так. Это его идея.

— Хорошо, я спрошу, за мной не заржавеет, но сам-то ты должен же понимать, что...

— Второй вопрос?

Василиса поморщилась.

— О’кей, — сказала она. — Замнём для ясности... Хотя, чтоб ты помнил: я не согласна. Теперь ко второму вопросу. Макс, ответь мне, пожалуйста: почему ты докладываешь Артамону о том, как вы с туристкой сидите над городом и травите анекдоты, но ни словом не упоминаешь о том, что нам теперь известен предполагаемый сценарий прорыва?

— А откуда ты знаешь, чего я шефу не говорил? — спросил я.

Волшебница пожала плечами:

— От него и знаю, вестимо. Артамон меня к себе вызывает и так ласково спрашивает, почему это мы откровенничаем с туристами и чего это ты потом думаешь, что тебя непременно уволят.

— О чём он ещё спрашивал?

— Ещё спрашивал, всё ли у нас в порядке с психологическим климатом в группе, коли уж до такого доходит... Макс, я всё понимаю, но, если ты у нас такой весь из себя главный, то почему тогда всё это выслушивать должна я?

«Потому что я маленький, — подумал я про себя. — Потому что шеф знает, что один я не вытяну. И ещё — потому что ему по какой-то причине позарез надо, чтобы я был возле нимфы наподобие живого щита». Вслух я, однако, сказал другое:

— Василиса, прости... Я тоже прекрасно осознаю всю нелепость этого положения, но, если уж Магистрат хочет, чтобы я сейчас был твоим руководителем, давай не будем из-за этого ссориться, ладно?

Чародейка вздохнула:

— Уже простила... Только ты тоже думай, что делаешь, хорошо?

Я кивнул:

— Хорошо.

— Ну, что — полетели?

— Угу...

— Прокатить не желаешь?

Меня будто током ударило:

— Василис, не напоминай!..

— Ну, а что? Перенеслись бы вместе и высадились бы сразу где надо, словно белые люди, а не скакали бы, как студенты, по узловым точкам.

Я положил руку на сердце:

— Вот даже и не проси, а?..

— Жадина! — Василиса показала язык. — Расстрела боишься? Или, может быть, для зазнобы своей бережёшь?

Это было уже чересчур.

— Василиса! Она мне не зазноба. Она просто туристка — ясно тебе?

— Ладно... — волшебница махнула рукой. — Чего с тебя взять... Поехали так.

Сложив пальцы в замысловатую мудру, она извлекла из подкладки реальности маркер и сразу же принялась крутить кольца, иногда возводя глаза к небу и что-то считая, шевеля чуть заметно губами. Я тоже приготовил свой индивидуальный прибор и теперь следил за её действиями с лёгкой завистью.

— Хорошо тебе — ты координаты прыжка в уме вычисляешь, — сказал я, когда моя напарница закончила. — А я вот индекс Управления с грехом пополам заучил и на этом, похоже, свои возможности исчерпал.

Волшебница хотела ответить — и вдруг замерла. Секунду она что-то считала в уме, а потом, ухмыльнувшись, поставила несколько валиков в новое положение.

— Специально для тебя, Макс, — сказала она. — Раз уж ты помнишь индексы Управления, значит, знаешь и индекс того прекрасного места, куда мы сейчас отправимся. Выставляй, в общем, как для прыжка домой, только в четвёртой позиции порядок групп не прямой, а обратный.

Я задумался.

— Прямой — это «двадцать семь — сорок девять»?

Васевна присвистнула и даже, кажется, растерялась:

— Максим, ты чего? Двадцать семь — третья степень, сорок девять — вторая. У Вакханова по нарастающей...

Я покраснел.

— Я думал, там основание...

— Основание у Потапенко — там вообще другая структура, мы по ней сто лет уже не работаем! Ну, что, сделал? Дай посмотрю! Ага, правильно. Сейчас, подожди, дам поправку на то, чтобы нам с тобой не столкнуться...

— Что там? — спросил я мстительно. — Надеюсь, не домна, как в прошлый раз?