Магазин из Ниоткуда

Воздух вдруг стал тяжелым, как перед бурей. Книга Чудес задрожала. Раскрылась обложка, стукнувшись о деревянный стол. Зашелестели страницы. Раздался пронзительный свист, похожий на звук вскипевшего чайника, – и книга взлетела высоко в воздух.

Хлоп! Книга приземлилась на стол и замерла, открывая выжженные страницы.

На обугленной бумаге начали появляться слова, крошечные чернильные буквы собирались на листе. А потом слова вырвались со страницы и взмыли вверх. Они сплетались друг с другом, и чернильные сгустки закручивались в воздухе подобно струйкам дыма. Вот показалась рука. За ней – очертание глаза. Медленно, но верно слова принимали форму человека. Мужчины в запыленном сером костюме. Мужчины с глазами цвета грозового неба и копной непослушных каштановых волос – настоящего, живого, дышащего человека.

Мистер Сильвер моргнул. Он потер лоб, стряхивая с себя наваждение. Мужчина выглядел куда старше, чем Дэниел помнил.

– Ну, – произнес он, – потрепало меня сильнее, чем я думал.

Элли бросилась на него, выбивая облако пыли с его костюма.

– Папа! О папочка, папа!

Сильвер крепко прижал ее к груди. Он вытер слезы, катившиеся по ее щекам, и взглянул в глаза дочери, бывшие отражением его собственных.

– Я так сожалею, что бросил вас. Но, клянусь, другого пути не было. – Он взглянул на Дэниела и спросил: – Но ты это знаешь, не так ли? Ты все знаешь.

– Шарп сказал мне, что спустя столько лет вам уже стало не под силу управляться с магазином, – ответил мальчик.

Мистер Сильвер улыбнулся, но глаза его были печальны:

– Это началось лет пять или шесть назад. Поначалу я едва обратил внимание. Но с течением времени я начал ощущать напряжение, чувствовать, как слабеет моя хватка. Я знал, что мои силы истощаются. И каждый раз, когда мы меняли локацию, чувствовал – Шарп все ближе. Прозвучало сразу несколько тревожных звонков. Он почти поймал нас тогда, в Барселоне.

– И поэтому вам нужна была кровь единорога, да? – поинтересовался Дэниел.

– Изначально я планировал продлить мою жизнь ровно настолько, чтобы успеть найти подходящую замену. Но события начали развиваться слишком стремительно. Я был вынужден действовать.

– Это я впустил Шарпа в магазин, мистер Сильвер. Ничего бы не произошло, если бы я этого не сделал. Простите меня.

Сильвер выставил ладонь:

– Тебе, мой мальчик, не за что извиняться. Шарп так или иначе попал бы внутрь. Он выслеживал нас, пробрался на бал по случаю дня рождения Элли. Именно тогда я принял решение спрятаться. Шарп был по-прежнему силен, похищая время жизни других людей. В моем состоянии тягаться с ним было безрассудно, он забрал бы книгу, и магазин был бы потерян. Я использовал кровь единорога и почти все магические силы, что у меня оставались, чтобы поместить себя в книгу. Но я не оставил вас, несмотря на то, как это выглядело. Я сохранил связь с внешним миром – мне нужно было что-то небольшое, что-то не отнимающее много сил. Сороки.

– Вы были сороками? – встрепенулся мальчик.

– Всегда, – подтвердил Сильвер. – Они были моими глазами и ушами. По мере развития событий я понял, что мне придется подвести вас к развязке – открыть правду о Шарпе, ужасную правду, которую я бы предпочел похоронить навсегда.

Мистер Сильвер опустил взгляд в пол, и Дэниел подумал, что он похож на маленького мальчика, ожидающего наказания.

– Мы все увидели, это правда. Мы увидели, что произошло той ночью, когда ты пришел забрать книгу у Шарпа. Но в случившемся не было твоей вины. Ты не убивал ее, – подала голос Элли.

Сильвер поднял голову, в его серых глазах стояли слезы.

– Больше сотни лет я бежал от прошлого, – признался он. – Какое же это облегчение, что ты наконец знаешь правду. Как бы я хотел вернуться назад, Элли, и изменить то, что случилось.

– Ты можешь! – вскричала Элли. – Ты можешь сделать все! Вернись назад и останови Шарпа прежде, чем он бросит нож! Убей его до того, как он попытается убить тебя!

Сильвер смотрел на дочь с мукой в глазах:

– Я же не чудовище, Элли. И ты знаешь сама, что так это не работает. Если я меняю прошлое, меняется настоящее. Мы все будем другими людьми, сформированными другим опытом. Мы не будем существовать такими, какие мы есть сейчас. А я не хочу потерять тебя такой, какой я тебя знаю.

Девочка потерла кулаком глаза.

– Мишель правда была моей мамой? И она оставила меня вот так, у порога магазина, как мешок с мусором?

– Твоя мама не была плохим человеком, – мягко сказал Сильвер, покачав головой. – Ею манипулировал настоящий знаток. Но она понимала, когда ты родилась, что она должна отказаться от тебя. Она не хотела, чтобы с тобой обращались так же, как с ней когда-то или даже хуже – чтобы Шарп забрал тебя у нее и воспитывал сам.