Магазинчик счастья Кейт и Клары

– Легко говорить «во всем виноваты родители», – неуверенно произносит Джулиан, – но правда в том, что я действительно виню своих.

– Так-так, – подбадриваю я.

– Хотя они отправили меня в пансион и обычно не удосуживались видеться со мной даже на каникулах, тем не менее они умудрились меня избаловать – деньгами и дорогими подарками. И потом, когда я окончил школу, они продолжали мне потакать. Разумеется, я поступил в университет и жил на ежемесячную щедрую дотацию – теперь уже и от мамы, которая получила наследство от своих родителей и была не беднее папы. Пока мои однокурсники едва сводили концы с концами, я бездумно проматывал родительские деньги.

– Вас, наверное, считали везунчиком?

– Знаю, это напоминает нытье изнеженного ребенка. И можете мне поверить, я себя слышу, но просто пытаюсь сложить все вместе, чтобы мы с вами поняли, как я таким стал.

– Так-так, – снова подбадриваю я.

– После университета было решено, что я должен заняться семейным бизнесом, но если вы подумали, что я начал путь снизу и, постепенно поднимаясь, приобретал нужные навыки, то вы сильно ошибаетесь. Нет, я сразу оказался на самом верху и был бы рад сказать, что вел себя скромно и благопристойно, но, к сожалению, это не так. Мне точно известно, что персонал меня ненавидел, а многие, я уверен, ненавидят по сей день, – он делает большой глоток кофе.

– Возможно, родители считали, что так будет лучше для вас? – услужливо подсказываю я. – Может, им было стыдно, что они мало уделяли вам внимания в детстве, и они пытались проявить свою любовь единственным известным им способом – засыпая подарками, а впоследствии снабжая деньгами? Порой родители поступают именно так. Они думают, что любовь ребенка можно купить, тогда как на самом деле все, что ему нужно от них, – это внимание и любовь.

Джулиан не сводит с меня глаз.

– Как вы это правильно сказали, Кейт, – тихо говорит он. – Могу поручиться, это не про вашу дочь – она получает от вас столько внимания и любви, что ей даже кажется с избытком.

– Жаль, что я не могла уделять ей больше времени в прошлом – нелегко быть матерью-одиночкой и заниматься бизнесом, но она знает, что я ее люблю.

– Не сомневаюсь, – кивает Джулиан. – И могу поручиться, что вы ее не избаловали.

Разговор уходит в сторону. Как так получилось, что мы заговорили о Молли? Надо вернуться к отцу Джулиана, но чем больше я его слушаю, тем меньше во мне остается антипатии к нему. Да, временами он бывает несносным, с ним трудно, но, зная его прошлое, разве можно винить его в этом?

– Нет, конечно, я не баловала ее, но вообще-то у меня, как у матери-одиночки, никогда не было таких средств. Вероятно, родители баловали вас потому, что у них были возможности? Вы сказали, что мама получила наследство, а отец – он был из богатой семьи?

– Насколько мне известно, нет. Состоятельная семья была у мамы, но мои бабушка и дедушка по отцовской линии, должно быть, поддерживали отца, когда он только начал заниматься живописью. Я точно знаю, что поначалу это не приносило много денег. Успех пришел, только когда он отправился в Штаты, – там его работы оценили по достоинству.

– А когда он отправился в Америку? Насколько мне известно, в пятидесятые годы это не было так популярно?

– Откуда вы знаете, что он уехал тогда? – озадаченно спрашивает Джулиан.

– А вы мне говорили, разве не помните? – поспешно говорю я. – За ужином.

– Ах да. Черт возьми, Кейт, я только я делаю, что изливаю вам душу.

– Не имею ничего против, – заверяю я. – Мне хочется помочь. Итак, почему он уехал?

– По правде говоря, не знаю. Наверное, он хотел продать свои картины в другом месте… и у него получилось! Успех пришел очень быстро. Не думаю, что американцы видели что-то подобное прежде.

Я киваю, обдумывая услышанное.

– А когда он купил тот коттедж? До того, как уехал из Сент-Феликса, или после – на выручку от продаж?

Джулиан не находит ничего странного в этом вопросе, и это хорошо.

– О нет, он приобрел его только в начале шестидесятых, когда продал много работ и начал зарабатывать хорошие деньги. Мне кажется, прежде там была мини-гостиница типа «постель и завтрак».

– Не маловато ли места для гостиницы? В коттедже всего пара комнат наверху.

– Да, пожалуй. В ту пору на этой улице были и другие мини-гостиницы. Я помню, какая-то лондонская фирма скупала эти домики один за другим, а потом ими заправляла одна хозяйка. Наверное, по утрам ее постояльцы завтракали всем скопом в одном из коттеджей, – он улыбается своей шутке, а потом качает головой. – В любом случае, сейчас это совершенно неважно.

– Конечно нет. Я просто думаю, зачем вашему отцу, проживавшему в Америке, понадобилось покупать старую рыбацкую хибару?

– Возможно, из ностальгических чувств? Или, зная папашу, вероятнее предположить, что он увидел в этом финансовую выгоду. Это ведь в шестидесятые появилась мода на заграничный отдых? Готов поспорить, что мини-гостиницы несли убытки, а тут подоспел папаша и купил по дешевке. Очень на него похоже.