Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР

Автомобили иностранного производства через «Внешпосылторг» не продавались, избранные советские граждане могли приобретать их с разрешения властей непосредственно за границей[384]. Так, пианист В. Крайнев вспоминает: «В конце 1979 г. я купил в Европе “Вольво” — это разрешалось, поскольку “наверху” решили к Олимпиаде-80 сделать парк машин в Москве чуть более пестрым. Мы с Дмитрием Китаенко были на гастролях и без остановки вдвоем перегнали ее из Мюнхена в Москву»[385]. Вдова В. Высоцкого М. Влади в своих воспоминаниях пишет, что ее мужу тоже именно в конце 1979 года первый раз разрешили ввезти из-за границы и оставить в СССР иностранную машину (те автомобили, которые Влади, будучи иностранной гражданкой, привозила до этого, могли находиться на территории СССР только в течение ограниченного срока)[386]. Об иномарках других советских знаменитостей — балерины М. Плисецкой, художника И. Глазунова, композитора А. Хачатуряна и других — пишут в своих воспоминаниях американские корреспонденты, работавшие в Москве в 1970–1980-х годах[387]. Однако через «Внешпосылторг» можно было приобрести к автомобилям импортные аксессуары: чехлы, а позднее сигнализации и средства по уходу за машиной[388].

Из-за того что автомобиль можно было приобрести за валюту без очереди, многие советские граждане отправлялись работать за границу, прежде всего в страны Азии и Африки, куда попасть было легче, именно для его последующего приобретения. Московский инженер вспоминает: «На мой НИИ выделялось в год 5–6 машин. Понятно было, что в ближайшие годы до меня очередь не дойдет. Поэтому, когда появилась возможность на год поехать работать в Ливию, я сразу согласился — понял, что смогу через год работы без очереди купить не только “Жигули”, но, может быть, даже и “Волгу”»[389]. Жена корреспондента советского телевидения в Египте рассказывает, что автомобиль был первой покупкой, о которой мечтали загранработники: «Первые два-три месяца мы жили там [в Египте] очень скромно, чтобы накопить 400 чеков — так стоил “Запорожец”. Думали: раз уж мы туда попали, хоть купим “Запорожец”. А когда набрали на “Запорожец”, мне уже муж разрешил покупать побрякушки»[390]. Респондентка из Москвы вспоминает: «Что заставляло людей ехать работать в Монголию? Деньги! Вот эти самые чеки! Хотели заработать на машину»[391]. Работа за границей давала возможность одновременно и быстрого заработка необходимой суммы, и получения доступа к дефицитным товарам.

Директор «Внешпосылторга» с 1987 года В. Хштоян вспоминал, что загранработники так отчаянно экономили ради приобретения автомобиля за валюту, что «Внешпосылторг» решил установить им определенные ограничения: «Люди с ума сходили, чтобы накопить денег на машину, поэтому мы ставили негласные рамки: если шесть месяцев человек проработал, то можно ему дать ордер на “Жигули”, “Москвич”, а “Волгу” — это уже после девяти месяцев. До шести месяцев вообще не давали — чтобы человек ел, питался нормально»[392].

Чеки на приобретение автомобиля через «Внешпосылторг» (с соответствующим штампом), так же как и обычные чеки, становились объектом спекуляции (подробнее об этом см. главу 4)[393]. Еще одним видом злоупотребления в валютной торговле автомобилями была сдача покупателями приобретенных машин в комиссионные магазины сразу после покупки — для извлечения прибыли. В 1962 году 4 % всех загранработников, купивших в Москве автомобили за валюту, сразу же, не забирая их, отдали машины на продажу за рубли. Комитет партийно-государственного контроля отмечал, что такие граждане «по существу встали на путь спекуляции» «с целью получения советских рублей на более выгодных условиях, чем по официальному курсу Госбанка СССР»[394]. С этими гражданами провели воспитательную беседу, а главам учреждений за границей велели впредь инструктировать работников о том, что автомобиль может быть приобретен только для личного пользования.

Существовала и перепродажа автомобилей, купленных через «Внешпосылторг», на черном рынке. Например, в 1972 году ОБХСС Армянской ССР расследовал деятельность граждан, репатриировавшихся в СССР из Ирана в 1969–1972 годах. При въезде в СССР в своих таможенных декларациях подозреваемые указывали допустимую сумму ввозимой валюты, а затем на территории СССР нелегально приобретали с рук более крупные валютные суммы, исправляли цифры в полученных ранее таможенных декларациях и сдавали валюту во «Внешпосылторг» для приобретения и последующей перепродажи автомобилей[395].

Кооперативная квартира и мебель

Кооперативная квартира была еще одной важнейшей материальной ценностью в СССР, своеобразной частной собственностью в стране, где право на владение недвижимостью отрицалось.