Магда Нахман. Художник в изгнании

Магда знала из писем и газет, что бахчисарайская тишина обманчива. Кровавые июльские события в столице, повлекшие за собой многочисленные аресты, сделали более отчетливыми ее собственные политические страхи. В письме к Вере Эфрон она писала: «…опять варится большевистская мерзость»[157]. Двоевластие Временного правительства и Советов не обеспечивало стабильности. Большевики пытались использовать Петроградский Совет, чтобы спровоцировать переворот, который свергнет правительство. Однако Советы объединяли несколько разнородных партийных фракций, в которых большевики все же были в меньшинстве. Тем не менее их усилия по осуществлению государственного переворота усугубляли нестабильность ситуации. Неуверенность в ближайшем будущем овладела даже более оптимистичной Юлией:

Рада, что ты работаешь, т. к. это главное, если вдуматься. Жить вообще стало грустно от того, что видишь и слышишь. Я не хочу по-прежнему вдаваться в охи и все молчу; когда-то и для России настанет нечаянная радость[158].

К концу июля Магда начала думать о возвращении в Москву:

Думаю с тревогой о том, как отсюда уезжать будем – пишут о новой волне беженцев из Галиции – значит на южных дорогах. Все-таки рада, очень рада, что пребывание мое здесь приходит к концу, почему-то перемены приносят какую-то странную надежду, хотя я отлично знаю, что в Москве ничего не будет кроме новой тоски или вернее все той же и томительная боль и беспокойство при мысли о возможности встречи. <…> Впрочем, если судить по обещаниям газетных статей, жизнь к тому времени вся остановится, и мы скончаемся или еще раньше покачаемся на фонариках, впрочем, я наперекор всему в гибель и подлость России не верю. И все-таки тайно я больше люблю химерическую славянофильскую мечту о Царьгороде, о великой России, больше, чем эти сомнительные воплощения социалистических символов веры[159].

Магде удалось вернуться из Крыма в Москву в августе, в то время, как генерал Л. Г. Корнилов, который был назначен главнокомандующим российской армией только в июле, приказал своим войскам двинуться на Петроград для наведения порядка и поддержки (или, возможно, свержения – мнения историков об этом событии разнятся) Временного правительства, которое, боясь потерять власть, выступило против него и обратилось к большевикам за помощью. Корнилов был побежден и арестован, главным образом благодаря усилиям большевиков и Петроградского совета. Большевики в результате заняли выгодную позицию для захвата власти.

Надежда Лермонтова, отвечая на письмо Юлии с описанием кровавого большевистского переворота в Москве, который произошел между 25 октября и 2 ноября 1917 года (по старому стилю), сообщала о событиях 25 октября в Петрограде: