Маги в плену льда

Я не понимала, почему Грози не позаботился о комнате для своей дочери и не сделал её подобающей для современного человека, когда она здесь жила. Я не могла взять в толк поведения Катрин, которая не удосужилась напомнить мужу о том, что для ребёнка нужны другие условия. Чувствуется, что она даже не спросила разрешения оборудовать комнату специально под девичьи нужды.

На комоде я заметила шкатулку, ту самую с артефактом из частички сердца дракона, и тут я перестала воспринимать Шарлет, относящуюся к своей жизни спустя рукава. Честное слово, я бы сразу повесила кулон на шею, если бы возникла хоть тень опасности моему существованию.

— И что вы? — спросил Сор.

Это было еще одно недоумение на сегодня, только оно относилось к почти родственнику Шарлет — Эру Сору, знавшему дочь советника с малых лет, и обращавшемуся к ней подчёркнуто на «вы».

— Я осталась с папой, — тяжело вздохнув, Шарлет разгладила мех шубы из горностая. — Он опустился на одно колено перед госпожой Гарнье. Что то стал шептать. Я не слышала такого заклинания. Оно древнее, незнакомое, на чужом языке. Нам не преподавали его. Потом… Как только папа дотронулся до своей жены, сразу…

Девушка не смогла произнести вслух то, что случилось с её отцом. Наверное, испугалась дать название сотворенному, ведь тогда оно станет реальностью, а это больно.

— Понятно, — кивнул Сор. — Отдыхайте.

Я выходила из комнаты последней, хотя Эммануил тянул меня за руку, заставляя ускориться. Оглянувшись на Шарлет, я видела, как она подошла к комоду и взяла шкатулку с магическим кулоном. У меня снова возникло ощущение непонимания. Теперь оно касалось её выражения лица: плотно сжатые губы, ожесточённый, решительный взгляд. Это никак не укладывались с образом юной выпускницы, потерявшей близкого человека.

Эммануил, я и Лиза медленно брели по опустевшему замку в сторону спальни. Все молчали — думали каждый о своём. Я вспомнила бал, духоту, от которой мы с Лизой пытались избавиться и поёжилась. Думать не хотелось о том, что Фата Моргана для нас станет царством холода. Слишком жестоко.

Память, щадя мои нервы, подбросила воспоминание о Лунных цветах. Как мы рвали их с Лизой в саду Грози и укладывали мне в сумку, шутили о разных глупостях.

Теперь запах этих цветов, не пожелавших скончаться, а напротив — оживившихся и источающих аромат на всю комнату, стал единственным удовольствием в период ожидания исполнения предрешённой участи.

— Лиза, — я дотронулась до кисти кузины, и она дернулась, словно испугавшись, посмотрела на меня, нахмурилась.

— Что?

— А ты знаешь парня Шарлет? Ты возмущалась, что она, вроде: «к ведьме не малышка». Потом она познакомила тебя с кем то из людей. В клубе. Помнишь, ты мне говорила?

Кузина тряхнула головой, словно избавляясь от мыслей и протянула:

— А а а. Это… Да. Она та еще штучка! Мы пересеклись с ней в ночном клубе на стороне людей. Потом она стала приглашать меня в разные тусовки. Там, за пределами королевства маги живут проще — наслаждаются.

— Это у нас в королевстве сплошные правила, — вздохнула я. — А кто из знакомых магов там ещё был?

— О о о ой! Эмма! Ты ищешь чёрную кошку в тёмной комнате!

— Я просто спросила.

— Хорошо! Ты хочешь сплетню — вот тебе сплетня: Шарлет закончила ту же школу, что и Анна Гриф. Но ведь ты Анну не подозреваешь, а тут вдруг решила заняться Шарлет. С чего бы это?

— Всё. Всё! — развела я руками. — Не шуми!

Кузина насупилась и поджала губы.

— Мы познакомились с Шарлет на вечеринке, — вдруг заговорил Эммануил. — Она была в компании магов. Некоторых я знаю — так и познакомились. Я, помню, спросил у одного, есть ли у девушки парень — ничего особенного, простой мужской трёп. Он сказал, что есть.

— Ерунда! — влезла Лиза. — Я тоже знаю, что её сердце было несвободно! Пока несвободно! Про Шарлет много что говорят, как и про её папашу. И самое простенькое из всего: Шарлет влюбчива, как кошка. Но именно её выдадут за небрачного сына принца, хотя многие семьи рассчитывали на такую партию. Это уже решено. Советник их всех сделал — понятно? Она одна из тех бездарных, кто нос утрёт первым красавицам чаровницам! Конечно, про неё чего только не говорят.

— Да а а, — протянула я, разговор принимал критическую форму.

Кузина резко остановилась, и нам с Эммануилом тоже пришлось затормозить.

— Что: «Да а а а»! — передразнила Лиза. — Какая тебе разница, Эмма, кто встречается с Грози? Какое вообще значение имеют пустые, никчёмные сплетни политиков и вельмож? Мы все попадём туда, где быть не должны! Мы можем не пережить грядущего! Моргана ничего и никогда не делала лишь бы только сляпать по быстрому! Мы все заложники! Все! А вы делаете вид, что ничего не происходит, словно завтра нам снова ехать на очередную вечеринку по любому никчёмному, тупому, бесполезному поводу!

На глазах Лизы выступили слёзы. Я протянула к ней руки, но она лишь покачала головой и побежала по коридору, скользя на толстом насте снега.

Я хотела последовать за ней, но Эммануил остановил меня, развернул к себе. Я попробовала вырваться, но он не пустил: