Магические узы

Я едва не отшатнулась от вида обнаженной аггелицы, картинно упершей руки в крутые бока. Ее нагота выглядела прекрасной и вызывающей. Гладкая кожа с нехарактерным аггелам розоватым оттенком, как будто потускнела от воды. Длинный хвост свернулся кольцами у предплечья. Меня передернуло.

– Да, Ветров, принеси своей подруге полотенце! – прошипела я, окатив его презрительным взором, и скрылась в выделенной мне спальне. Прежде чем дверь захлопнулась, отрезая комнатушку от помещения, до меня донеслась непонятная фраза, произнесенная хозяйкой на языке аггелов.

– Ты говоришь глупости! Я не смотрю на него, как на хорошенькую девицу! – отрезал в ответ Ратмир на межрасовом, пресекая дальнейший спор.

Уязвленная гордость нашептывала, что прямо сейчас стоит обуться и уйти, зато трезвый рассудок приказывал остаться в безопасности студии и не делать того, о чем потом жестоко пожалею. Глухо застонав над собственной глупостью, я плюхнулась на кровать и, зажмурившись, схватилась за голову.

Похоже, мы прекрасно разместились втроем в двух соседних спальнях!

* * *

Наверное, на следующий день я бы не нашла в себе силы встретиться с Ветровым старшим в одной комнате и просидела бы до вечера затворницей, если бы не появившийся с самого утра Док. Его мягкий грассирующий голос прозвучал в студии и выманил меня, словно трусливого котенка, поластившегося на кусочек вяленого мяса.

Помещение, подавлявшее в ночи и расцвеченное необыкновенными картинами, заливал солнечный свет, щедро струившийся из окон. Казалось, будто светлые выкрашенные стены ожили, наполнившись беспрерывным мерцанием холстов. Изображения словно бы текли, меняли оттенки, заворачивались и расцветали.

Док с Ратмиром расположились на диванах друг напротив друга, склонившись над перетащенным от двери газетным столиком. На нем в беспорядке лежали испещренные записями листы бумаги и пергаментные свитки со сломанными сургучными печатями. Между документами дымились чашки с чаем, и, похоже, работа уже шла полным ходом.

На пороге я помедлила, глубоко вздохнув, и, прежде чем профессор поднял голову, нацепила на остренькое осунувшееся после бессонной ночи личико нахальную улыбочку. Ну, или мне хотелось верить, что она выглядит именно так.

– Ведушка, – Док, как всегда небритый и несколько помятый, всплеснул руками, обрадовавшись моему появлению. – Как спаслось?

– Не очень, – отозвалась я беспечно, скользнув презрительным взором по Ратмиру, внимательно изучавшему какой-то текст. – Народу по ночам многовато.

Ветров старший бесстрастно отхлебнул из чашки, начисто игнорируя колкость в свой адрес. Как, впрочем, и мое появление.

– Я тут в лавку детской одежды заехал, – лекарь суетливо вскочил и толкнул столик. Чай выплеснулся на документы, и Ратмир недовольно цыкнул, поспешно спасая листы от темно-коричневых стремительно впитывавшихся в бумагу капель.

– Здесь мальчиковые рубаха и штаны пошире твоих, – Док подхватил с пола матерчатую суму и сунул в нее нос, как будто удостоверяясь в правдивости своих слов.

– Спасибо, – я с благодарностью приняла подарок.

– Да, не за что, – замахал тот руками. – Я бы не догадался, просто с утра Ратмир позвонил…

У меня вытянулось лицо, и, заметив реакцию, Док поспешно закрыл рот и только почмокал губами. Пауза затягивалась, и профессор, чувствуя растущее напряжение, сдавленно кашлянул. Я осторожно отложила суму и старательно отводила взор от Ветрова, но глаза, как заговоренные, возвращались к сидевшей на диване мужской фигуре, а главное цеплялись за широкий кожаный браслет на запястье, чтоб ему пусто было.

– Где же гостеприимная хозяйка? – не выдержав, съехидничала я.

– Не захотела утром встречаться с навязчивыми гостями, – отозвался холодно Ветров, не отрываясь от чтения.

– Ясно, – сухо, в точности копируя обычную манеру Ратмира, прокомментировала я и, плюхнувшись на продавленные диванные подушки, скрестила руки на груди. – Чем занимаетесь?

Ветров хмуро покосился в мою сторону и резко сердито встряхнул гибко согнувшийся документ.

– Да, я просто подумала, – продолжила я легкомысленным тоном, – что со мной можно не только расслабиться, но и дела текущие обсудить. Я, вроде как, тоже причастна к поиску браслета.

Теперь Ратмир впился в меня острым холодным взором, словно хотел прожечь дыру посреди изумрудных бровок. С превеликим усилием воли у меня получилось выдержать взгляд и даже не моргнуть. Правда, от пробежавших нервных мурашек адски зачесалась спина, будто между лопаток, как в детстве, снова проклюнулись ангельские крылышки. Наверное, хамоватый гоблин, развалившийся на диване, выглядел в высшей мере комично, только Ветрову-то смешно не было, как и мне. Впрочем, Доку тем более. Лекарь и вовсе чувствовал себя лишним, а потому беспокойно тер подбородок, заросший темной щетиной.

– Ветров, ты на меня так смотришь, – дерзость, подпитываемая злостью, не давала закрыть рот, – как будто хочешь пристрелить.

На лице Ратмира заходили желваки. Он очень медленно и с нарочитой аккуратностью отложил испещренный записями лист, прибавляя его к стопке, лежащей на газетном столике.