Магическое образование

Не утруждаясь соблюдением этикета, он вихрем пронесся мимо меня, едва не сбив с ног. Он использовал тот же путь, каким, вероятно, сюда вошел: выскочил в окно.

Я высунулась в окно и бросила взгляд вниз – на землю в дюжине метров подо мной. Но мага уже не было и следа. Мельхикор поступил подло: лишил меня возможности даже проводить взглядом его удаляющуюся спину.

К горлу подступили рыдания.

Внезапно вместо него я увидела прямо под моим окном человека. Его плащ выделялся на снегу черным пятном, а из-под плаща выглядывала неправдоподобно черная рука. Задрав голову, он смотрел вверх.

Я отшатнулась от окна и задернула золотистые шторы.

Глава 16 Шкура барса

Я бился с одним из воинов Оосона. Имя противника я позабыл, но тот был очень хорош. Лицо бывалого бойца, словно высеченное из местной скалы, украшал угловатый шрам на щеке. Горец был воплощением суровых нравов здешнего народа и природы.

В правой руке я держал меч, а в левой – щит, которым отражал удары. На щите, таком же круглом, как у моего противника, была изображена голова снежного барса.

Горец вновь ударил. Не удержавшись на ногах, я припал на одно колено и поднял щит над головой. В тот же момент в прикрытую кожанкой грудь ткнулось лезвие меча.

– Ты проиграл, маг, – сказал воин.

Все в деревне знали мое имя, но все равно называли меня «маг», лишний раз подчеркивая, что я не такой, как они.

Я резко бросил щит, и он гулко зазвенел, ударившись о каменный пол. Сегодня я знал, почему проиграл. Я пришел сюда, чтобы отвлечься от воспоминания о вчерашней встрече с Тиссой.

Она выгнала меня во второй раз! Мне ужасно хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Я мог бы остаться в замке без ее ведома. Мне не нужно ее разрешение! Сильверон прикрыл бы меня. Но гнев и обида давили слишком сильно. Я боялся, что не выдержу и сделаю какую-нибудь глупость.

Пусть разбирается сама, задери ее Дракон! Пусть гибнет, если ей так хочется. Заносчивая, самоуверенная девчонка!

…И все-таки я проиграл. Позволил чувствам взять верх и бросил ее, когда она в опасности. Я чувствовал себя «козьим дерьмом», как сказал бы Оосон, и бился как несдержанный мальчишка.

Из этих мыслей меня вывел негромкий голос.

Я обернулся: у входа в пещеру стоял Оосон.

– Отец хочет видеть тебя, – сказал он, сложив руки на груди.

В его снисходительной улыбке мне почудилось превосходство. Сын вождя был свидетелем моей неудачи.

Мой противник подал мне руку, но я сделал вид, что не заметил этого, и встал сам. Завершая поединок, мы кивнули друг другу.

Как только я подошел к Оосону, сын вождя развернулся и зашагал наружу. За всю дорогу к жилищу Аарона Оосон не проронил ни слова. Совершенно на него не похоже! А где же насмешки и поучения, которыми сопровождались обычно наши бои? Он не упускал случая заметить, что я неверно держу щит, не успеваю переносить вес тела, слишком резко взмахиваю мечом. Я чуял, что должно случиться что-то важное.

Оглянувшись, я заметил, что воин со шрамом следует за нами.

Оосон привел меня в тронный зал. Эта комнатка была в десять раз меньше, чем тронный зал драконьего замка, но я уже знал, что именно здесь принимают послов и решают важные вопросы, здесь посвящают в воины и дают благословения, здесь решаются судьбы этого крошечного мирка, затерянного в горах.

Аарон восседал на троне на небольшом возвышении. Над ним висело огромное – в полстены – знамя горцев: голова барса. Стены были украшены такими же знаменами поменьше. Окон в зале не было, а свисающие с потолка светильники давали скудный свет, едва позволяющий различить лица.

По отполированному до блеска камню мы с сыном вождя прошли между двумя рядами воинов. Я встал перед троном, а Оосон поднялся на возвышение и занял место рядом с отцом. Мой недавний противник присоединился к остальным воинам Оосона, стоявшим по бокам от вождя, опираясь на обнаженные мечи. Все они были в боевом облачении и с накинутыми на плечи шубами. Что здесь происходит?

– Подойди, Мельхикор! – сказал Аарон.

Я приблизился и почтительно склонил голову.

– Ты живешь у нас уже несколько месяцев, – негромко заговорил вождь, поглаживая бороду. – Но ты так же далек от нас, как и в первый день своего появления. Ты не один из нас.

К чему бы ни вел старик, я не мог промолчать.

– Несколько месяцев – небольшой срок. Лишь прожив в деревне многие годы, можно стать одним из вас.

– Верно, – задумчиво отозвался Аарон.

Замолчав, он замер и прикрыл глаза, словно собрался поспать. Я отчетливо уловил запах битвы, почти ощутил металлический вкус во рту. Они хотят напасть на меня?

Горцы с мечами стояли так неподвижно, словно были частью убранства зала. Только Оосон нетерпеливо переминался с ноги на ногу и почесывался.

Аарон открыл глаза.

– Я знаю, что вчера ты был в столице, – услышал я его глухой голос. – Что ты там делал?

Я облизал губы, надеясь, что привкус крови мне почудился.

– Это мое личное дело, – произнес я, встретившись глазами с вождем.

Оосон дернулся, и я перевел взгляд на него. Но он лишь поправлял шубу на плече.