Магия и пули

Варваре помогал Валентин Коваленков. Он пришелся кстати при покупке авто марки «Де Дитрих», довольно дорогого лимузина. Федор наказал не экономить на таких вещах. Валентин дал хороший совет и сам же вызвался быть шофером.

Эта работа пошла ему на пользу: немного зажило лицо от ожогов, а еще Варвара выделила ему двести пятьдесят рублей пособия, чтоб оделся в кожу по примеру парижских шоферов. За рулем Валентин выглядел не наемным водителем, а любителем-спортсменом на собственном авто. Но на том его польза и кончалась. Стоило им прийти в очередную контору, как электрик начинал мямлить и выдавливать из себя фразы.

— Тоже мне помощник… а еще мужчина! — размышляла Варвара поздним вечером в своей комнатке.

Начало темнеть. Запалив свечки в канделябре (читать она предпочитала только при их свете, а не пошлом электрическом), княжна переоделась в домашний халат и удобно устроилась на кровати с томиком «Джейн Эйр» авторства Каррер Белл, а на самом деле — Шарлотты Бронте. Героиня романа обладала сильным упрямым характером с детства, Варваре бы его толику, чтоб пережить невзгоды…

Раздался стук в дверь. Книжку пришлось отложить. Варвара открыла засов. На пороге стоял Валентин. Странно. Вроде рабочий день его кончился и никаких поручений не получал…

Гм! А он тщательно причесан и пахнет одеколоном. И еще один запах примешался, едва слышимый, но Варвара уловила. Коньячок… такого с подчиненным еще не бывало.

— Что случилось, Валентин?

— Любезная Варвара Николаевна! Я пришел просить вашей руки!

Она не засмеялась… Ситуация абсурдная, но скорей — курьезная. Простой техник, распространяя амбре дешевого одеколона и коньяка, просит руки обеспеченной княжеской дочери, образованной барышни, родовой Оболенской! Анекдот.

Объяснять это Валентину при открытых дверях комнаты? На виду у снующих работяг, их жен и детишек? Чтоб пошли сплетни? Поэтому Варвара втянула незадачливого кавалера внутрь комнаты и захлопнула дверь. Оказалось, за спиной тот сжимал охапку желтых роз, а такие «невеста» не любила.

Ее действия он понял превратно. Даже не вручив букет, а швырнув его на койку, Валентин заключил Варвару в объятия и понес любовный бред. Сообщил, что влюблен с первой же минуты, когда та, словно «несравненная заря» появилась на радиотелеграфической станции. Он терзался ревностью, созерцая ее с Юсуповым-Кошкиным. Едва не умер от счастья, как узнал, что между ними нет романтических отношений. Он страдает при виде трудностей, связанных с неприятием узколобыми человеконенавистниками горячо любимой женщины в роли делового человека. И готов подставить крепкое плечо…

Варвара, упиравшаяся ладошками в грудь техника, не сдержавшись рассмеялась. Веселье барышни Валентин истолковал как радость и согласие, потому прижал к себе. Через одежду она почувствовала, как мужчину ниже пояса переполнило желание. Надо что-то с этим делать.

Она вытащила правую руку вверх, и ее ладошка оказалась перед глазами навязчивого Ромео. Над ней вспыхнуло маленькое солнце, обдавшее жаром обожженное лицо техника. Вскрикнув, Валентин отшатнулся, разомкнув объятия.

Варвара опустила руку, но огненный шарик продолжал зловеще сиять в воздухе.

— Я могу забросить это вам в штаны. Будет очень больно.

— Любовь моя, простите… — он рухнул на колени. — Я забылся.

— Прекратите! — хмыкнула Варвара. — Встаньте и идите отдыхать. Завтра едем в Петроград. Не тратьте время на чепуху.

Глаза электрика налились слезами. Он так проникновенно рассказывал о своих чувствах, и они, выходит, чепуха?!

— Это из-за князя? — произнес, вставая.

— Нет, — ответила Варвара. — Мой жених ожидает меня в Туле. Завершу с заводом и вернусь к нему. Мой вам совет: поищите невесту по себе.

В дверях он бросил фразу:

— Я докажу вам, Варвара Николаевна, что достоин вас!

Оставшись одна, Варя взяла было книжку, но затем отложила. Испортил ей настрой упрямый недотепа. Она взяла букет от «жениха» и бросила его в ведро для мусора. Прислуга завтра уберет. Присела, погрузившись в размышления. Дела, дела… В газетах напечатали: германцы взяли Вильно! Завтра предстоит перерегистрация общества. «Санкт-Петербургское» следует поменять на «Петроградское» — название столицы изменилось. «Лучше бы с немцами воевали, а не с германскими названиями!», — подумала Варвара.

Вздохнув, она сняла халат и погасила свечи…

Наутро, у будущего радиоцеха, к Варваре подошел подтянутый гвардейский офицер. Высокий, с интеллигентным, вытянутым лицом. Прищелкнув каблуками, отрекомендовался:

— Поручик Бонч-Бруевич Михаил Александрович, слушатель Офицерской радиотехнической школы. Прикомандирован к вам по личному распоряжению великого князя Андрея Павловича, наслышанного о ваших затруднениях. Если впредь кто-либо из чиновников или подрядчиков отнесется к вам неуважительно, без промедления вызову на дуэль. Благо — опыт таковой имеется.

Поручик улыбнулся. Шутит, разумеется, но на шинели — знак в виде молнии. Осененный с даром электричества. И держится уверенно — мужчина знает себе цену.