Магия книг

Полгода назад здесь, далеко за городской границей, на сельском кладбище под сенью церковного шпиля они похоронили сестру Филандера. На деньги, которые они копили с Джезебел, чтобы однажды уехать в деревню, юноша купил место на кладбище и заказал простое надгробие на могилу сестры в форме креста. Теперь на кресте было выгравировано её имя, а под ним – контур сельского домика, в каком Джезебел всегда хотелось жить. Рядом с домиком изобразили колодец: мастер, высекавший его, потребовал за него четыре гинеи сверху. Но Джезебел часто говорила о том, как было бы здорово каждое утро носить из колодца воду в дом. Из своего колодца в свой дом…

Темпест и Филандер подошли к могиле. Массивная церковь осталась у них за спиной, а перед ними простирался крутой склон, усеянный крестами и надгробиями. Отсюда, с высоты, открывался замечательный вид: холмы графства Кент, лабиринты живых изгородей, узкие тропинки и кое-где коттеджи, из труб которых поднимался дым от каминов. Везде лежал чистый белый снег, который за городом выглядел совершенно по-другому, чем грязные снежно-угольные хлопья, падавшие с неба в Лондоне.

– Раньше я не понимала, как можно мечтать о том, чтобы здесь жить, – заметила Темпест. – Я думала, здесь скука смертная, а люди бедны, хотя работать приходится больше, чем в городе. Но, когда мы побывали здесь, я поняла, что никогда прежде такого не видела…

– Я тоже.

– Какая красота!

– Просто всё иначе, чем в городе.

– Нет, – возразила она. – Я тоже когда-нибудь хотела бы остаться здесь. Вместе с тобой.

Филандер вздохнул:

– О господи.

– Не в могиле, балда. Я хочу жить здесь. И открыть собственную книжную лавку в деревне под горой. Или в какой-нибудь другой деревне, похожей на эту.

– Но ведь в деревне никто не будет покупать книги!

– Вот и посмотрим.

– А что же станет с «Либер Мунди»?

– Бог его знает, долго ли лавка ещё просуществует. Рано или поздно они сровняют Сесил-корт с землёй. Если не сейчас, то лет через десять-пятнадцать точно.

Филандер притянул Темпест к себе и поцеловал:

– Хорошо. Если когда-нибудь «Либер Мунди» прекратит своё существование, мы уедем в деревню и будем торговать здесь книгами. Мы, конечно, либо помрём с голоду, либо нас выгонят прочь из деревни навозными вилами, но здесь хотя бы красиво.

Темпест обернулась к нему и просияла:

– Джезебел бы здесь тоже понравилось.

Он снова поцеловал её, а затем наклонился к кресту и смахнул перчаткой снег с надписи. Резкий ветер с холмов порядочно запорошил снегом надгробие и вдавил его внутрь. Теперь надпись на памятнике Джезебел стала ослепительно-белой.

На кладбище не оказалось клумб и бордюров, кресты и надгробия торчали прямо из заснеженной травы. Многие из них с годами покосились, пара совсем уж замшелых камней грозила опрокинуться. На некоторых надгробиях, тех, что поближе к церкви, отчётливо виднелись каменные ангелы: там были похоронены местные землевладельцы.

Темпест опустилась на землю рядом с Филандером и бережно положила ему руку на плечо. Перед тем как Джезебел умерла от руки матери Мерси, Филандер крепко поссорился с ней, и Темпест знала, что это всё ещё мучает его. Брат и сестра многого не успели сказать друг другу, и Темпест часто слышала, как юноша зовёт её во сне по имени. То, что убийца Джезебел по-прежнему разгуливает на свободе, мучило его точно так же, как и Мерси. Возможно, с тех пор Аннабель Антиква успела вернуться в Санкт-Петербург, – в конце концов, одна из старых фотографий, хранившихся у Мерси, запечатлела её именно там. Однако могло быть и так, что она всё ещё находилась в Лондоне, в двух шагах от них. Разумеется, инкогнито.

– Что тогда будет с Адамантовой академией? – неожиданно спросил Филандер.

– А что с ней такое?

– В последнее время ты столько раз говорила о том, что кто-то должен положить конец её злодеяниям. Как это сочетается с перспективой жить в деревне и открыть здесь книжную лавку?

Стремление Темпест пресечь беззакония, которые творила Академия, по-прежнему было неукротимым. Но сегодня её взгляду открылись эти холмы, этот яркий свет, белый снег и домики в долинах. Неужели нельзя мечтать о вещах, противоречащих друг другу?

– Иногда я ужасно злюсь, – ответила она, – а иногда мне просто хочется покоя для себя. Когда-нибудь я определюсь с тем, о чём мечтаю больше. – Немного подумав, она прибавила: – Но до тех пор мне непременно нужно мечтать. Так же, как читать. И быть с тобой.

Солнце освещало снежное покрывало, от чего оно ослепительно сверкало. Ветер подхватывал с земли снежные хлопья, чтобы вновь закружить их в воздухе. Они танцевали вокруг могил, окутывая их лёгкой вуалью, а затем, шурша, уносились вниз по склону.

14

В Лондоне дул восточный ветер. Однако тень, нависшая над Сесил-кортом, падала с запада.

Сквозь витрину Мерси увидела, как, задрав головы, на улицу выбегают книготорговцы вперемежку с покупателями. Она набросила пальто и тоже поспешила наружу.