Магия отчаяния. Моральная экономика колдовства в России XVII века

Богатые и могущественные также часто обращались к магии, чтобы добиться милости вышестоящих. Одним из самых драматичных в этом роде стало скандальное дело влиятельного стольника Андрея Ивановича Безобразова, для которого сложности начались в 1689 году. Безобразова назначили воеводой на Терек – почетная, но одновременно опасная должность, нисколько его не привлекавшая. Он попытался избежать назначения, затаившись в своем провинциальном имении, но государев указ догнал его и там: Безобразову предписывалось явиться в Москву и ждать распоряжений. Тот неохотно подчинился и вернулся в столицу, но затем «будто занемог, и писал великим государем челобитную, облыгаючи: будто стар и увечен и лежит болен, и на ту службу иттить, за болезнями своими, ему нельзя». Этот рассказ вызвал недоверие, и к Безобразову отправили врача для обследования, после чего тон его стал более задиристым. Продолжая кривляться и дурачиться, стольник поселился в лодке на реке, и до него не доходили новые приказы, требовавшие незамедлительно направиться на Терек. Так он прожил месяц, предпринимая все возможное, «чтоб по нем Андрее Безобразове тосковали царь и его приближенные». Его политическая стратегия была крайне насыщена эмоциями. Наступление шло по двум линиям. Первая состояла в чуть ли не ежедневной отправке челобитных царям и писем в адрес бояр и других влиятельных лиц, а также жены и друзей, в которых Безобразов побуждал вступиться за него. Обращаясь к царям Ивану и Петру Алексеевичам, он взывал:

Едучи на службу, я в пути заскорбел, и от тое скорби стал дряхл, и глух, и безпамятен, и в уме крушился и глазами плохо вижу, потому что человеченко старой и увечной, руки и ноги переломаны, и иные многие болезни во мне есть, и на Коломне меня, холопа вашего, поновляли и причещали, и маслом святым святили. Умилитеся, государи, надо мною, аки Бог! Не велите, [388] государи, меня на Терек посылать. А в такую, государи, дальную службу, за совершенными леты и за великими моими болезни и за безпамятством, меня не будет. А служу вам, великим государем, 48 лет, а от роду мне 69-й год, и велите, государи, меня и болезней моих осмотрить, и про то вам, великим государем, будет явно [Труворов 1889: 706].

Другие потенциальные покровители и заступники также получали от него жалобные послания:

Государь мой, ко мне милостивой, князь Петр Иванович! Здравствуй, государь милосердый, о Христе во веки, и пребывай во всяких радостях и с теми, кто при милости твоей, государя моего, бывают, и здоровья твоего остерегают и всякого тебе, государю моему, добра желают. Напамятуй, государь мой милостивой, милость да своего князь Семена Васильевича, и милость отца своего князь Ивана Семеновича и свою милость к батюшку и ко мне. Прошу милостиво заступления: дай, государь, мне милость вовеки помнить и вечно за твое здоровье Бога молить и за весь твой праведной дом. Заступи, государь, меня милостию своею, чтоб мне, по твоему заступлению, на Терке не быть, за совершенными мои леты и за великими моими болезньми и увечьем [Труворов 1889: 706].

Безобразов недвусмысленно намекает своему покровителю на его обязанности по отношению к тем, кто зависит от него. Жене он слал все более отчаянные указания насчет того, как именно следует просить за него и как добыть денег, чтобы умилостивить людей, способных протянуть руку помощи. «Лишь бы меня пожаловал кто – заступился!» [Труворов 1889: 707]. То была мантра каждого, кто хотел выжить в иерархическом мире Московии, будь то высокопоставленный человек наподобие Безобразова или мелкая сошка – домашний холоп либо бродяга.