Магия отчаяния. Моральная экономика колдовства в России XVII века

Жалобу Горихвостова отличает от сотен других, поданных в течение XVII столетия, то, что ее податель сосредотачивается на вопросах духовного свойства. Чтобы восстановить порядок в доме, несчастный Горихвостов, «уповая на милость Божию, велел в той хоромине пет молебны по многие дни и воду святить, и ладаном кадить, и псалтырь говорить»[138]. Затем он строго расспросил своих людей «про того ведуна». Как говорилось в челобитной, «людишка, государь, мои, и крестьянишка сказывали мне под клятвою, что тот мужик Трошка ведомой глумец и ведун и чародейством своим многих портит и нечистых духов насылает». Проведенное Горихвостовым расследование выявило тревожные сбои в государственной системе правосудия, о чем он не колеблясь сообщал в своей челобитной: «…а сторонние де, государь, люди известить на него бояца, и для того, что в Галиче многие ведуны людей портят, а сыску про то и наказанья не бывало давно».

Указав на то, что колдуны орудуют беспрепятственно и это имеет катастрофические последствия, Горихвостов прямо перешел к делам духовным:

Милостливый государь, царь и великий князь Михаил Федорович всеа Руси, пожалуй, государь, вели того мужика ведомого ведуна взят из Галича и вели, государь, в том чародействе и в ином во многом ведовстве пытать, чтоб, государь, от таких бы отступных ведунов православной вере оскверненья не было и невинных бы душ разными порчами не мучил[139].

В другой версии челобитной Горихвостов делал еще больший акцент на вопросах спасения души: «И вели, государь, тово ведомого и пущего ведуна взят из Галича, где ты государь укажеш. И вели, государь, ево пытат нещадно во многом ево ведовстве и в порчах, чтоб, государь, впред такое воровство не множилося и крестьянским бы душам невинного мученья не было»[140] — (курсив мой В. К.).

Приходящий в ужас при виде осквернения храма дьяконом-чародеем, рассчитывающий выгнать из своего дома нечистую силу при помощи ладана и молитвы, озабоченный загробными мучениями христианских душ, Горихвостов – едва ли не единственный, кто встраивал колдовство в христианскую космологию, тревожась о его далеко идущих последствиях.

Показательно, что мрачные предположения Горихвостова не вызвали никакого отклика у властей. И указания, поступавшие из Москвы, и действия местных судей в этом деле демонстрируют их озабоченность земными, бытовыми вопросами, типичную для колдовских процессов в России. Как и в предыдущих случаях, в Москве отнеслись к обвинениям предельно серьезно. В уезд были посланы дьяк и подьячий, которым разрешили привлекать сколько угодно людей для проведения серьезного расследования – пушкарей, стрельцов, гонцов, дьячков «для письма», палачей для пыток. Им было велено прикладывать максимум усилий, допрашивать и пытать всех замешанных в деле. Но задаваемые вопросы и желаемые ответы укладывались в привычную схему: