Читаем Магия отчаяния. Моральная экономика колдовства в России XVII века полностью

Эта же связь между женщинами, сексом и грехом обнаруживается в ряде источников, не имеющих отношения к церкви, заставляя предполагать, что такого рода представления проникали и в более широкие светские круги. «Повесть о Савве Грудцыне», созданная в XVII или в начале XVIII века и рассчитанная на светскую городскую аудиторию, доносит до читателя туже идею: женщина совращает мужчину, и оба встают на путь сексуальных прегрешений[228]. Первоначально вина в повести возлагалась не на женщину, а на дьявола, недовольного добродетельной жизнью в доме Бажена, покровителя Саввы: «Ненавиде же добра супостат диавол, виде мужа добродетелное житие, и хотя возмутити дом его, и уязвляет жену его на юношу онаго Савву к скверному смущению блуда, растлити жену оную любовию к Савве». Пользуясь средствами, которые мы встречаем в русских любовных заговорах, дьявол заставляет женщину воспылать к нему неодолимой страстью. Затем та послушно соблазняет живущего у них в доме Савву – это оказывается нетрудно, поскольку «блудно весть бо женское естество, уловляет умы младых отроков к блудодеянию». Несмотря на оскорбительный отзыв о женской природе, главным виновником все же выставляется дьявол: «И тако лестию той жены, паче же рещи от зависти диаволской, запятбыст, паде в сети к блудодеянию»[229]. На тот случай, если мы не улавливаем сути дела или обманываемся насчет природы совершенного ими греха, автор дает яркое описание произошедшего: «…з женою оною несытно творяше блуд и безвременно во оном деле скверно пребывающе с нею, ниже день воскресения, ниже праздника господня знаша, но забыв страх божий и час смертный, всегда в блуде пребывайте, яко свиния в кале валяшеся»[230].


Рис. 4.7 Изгнание Адама и Евы из рая XVII век. Новгородская школа (фрагмент росписи алтарных дверей). Публикуется с разрешения Музея-заповедника «Коломенское».


Приведенные нами отрывки из повести дают убедительное представление о гендерных аспектах русского православия, учение которого во многом напоминало католическое: женщины легко подпадают под дьявольское обольщение, похотливы по своей натуре, губительны для мужских душ. Одним словом, они предстают перед нами достойными дочерьми Евы. Это краткое резюме выражает консенсус, сложившийся среди исследователей, которые затрагивали данную тему в своих трудах.

Однако ученые, как российские, так и западные, постоянно сталкиваются с одной и той же методологической проблемой, когда речь заходит о гендерных отношениях в России раннего Нового времени. Источники намеренно подбираются таким образом, чтобы они отражали господствовавшие в России представления о сексуальности и гендерных различиях, и, разумеется, соответствующая проблематика оказывается в них на первом плане. Собрание исповедных вопросников, призванных исторгнуть признания в сексуальных прегрешениях, вместе с пикантными любовными приключениями героев художественных произведений и изображениями, прямо напоминающими о сексуальной стороне жизни человека, – все это неизбежно порождает образ религиозной культуры, носители которой озабочены сексуальными прегрешениями и намерены их искоренить[231]. Опасно анализировать разрозненные фрагменты, вырванные из контекста: представления о женщинах и сексуальности тем самым изымаются из мира, где они были распространены. Вне культурного контекста значение их остается непонятным. Чтобы выяснить, как сексуальные прегрешения вписывались в общий строй воззрений на грех и добродетель, следует привлечь более широкий круг источников.

Взаимосвязанные темы – секс, грех, гендер – в христианской космологии неизбежно восходят к истории Адама и Евы[232]. Грехопадение подробно рассматривается как в православной, так и в католической традиции; однако восточное христианство приписывало «падение Адама» не в меньшей мере действиям самого Адама – или пары первых людей, – чем женской слабости. «Плач Адама», известный в списках XV–XVII веков и, вероятно, певшийся Великим постом, содержит жалобу Адама на потерю рая, созданного для него и Евы и потерянного им из-за его собственной грешной натуры, без указания на конкретный грех:

Мне ради, раю,

Затворен еси,

А Евги ради, раю,

Затворен еси

[Сергеев 1971: 281–282, 284].

Когда же грех все-таки упоминается, речь идет о непослушании, отказе следовать четким предписаниям Господа, а не о нарушении сексуальных норм. Порой вина возлагается на Еву, как в «Молении Даниила Заточника» или в часто переписывавшемся отрывке из Иоанна Златоуста («Аще бы от древа удержалася Евва, не быхом сего площения требовали мы»). Но обычно в центре внимания оказывался один Адам или же оба супруга[233]. На иконах и миниатюрах с изображением Адама и Евы их тела удивительным образом лишены всяких половых признаков, что подчеркивает внесексуальный характер совершенного ими акта неповиновения. Кроме того, оба выглядят подавленными от обрушившейся на них кары, испытывая на себе тяжелейшие последствия своего поступка[234].


Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги