Рис. 4.8. Одна из групп грешников, разделенных согласно их проступкам (рукописный Апокалипсис, относящийся, вероятно, к 1780-м годам). Вверху мы видим надпись «Чародеи». Нагие и беззащитные, они дрожат, в то время как сверху на них обрушиваются огнедыщащие змеи. «Наказание грешников», рук. С. 38, л. 158 об. Публикуется с разрешения Отдела особых коллекций Спенсеровской научной библиотеки Канзасского университета.
Многие «народные тексты», созданные в конце XVII века, содержат ценную информацию о том, каким образом гендерные факторы и сексуальность отражались на жизни и взглядах обитателей Московского государства. Эти повести служат важным связующим звеном между предписательными церковными источниками и реальным опытом светской жизни, отраженным в судебных делах. Более светская по своему характеру литература была новым явлением для России XVII столетия: она выросла из мирской культуры, в которой, однако, все еще господствовало религиозное мышление. Мы рассмотрим три произведения: «Повесть о Горе и Злочастии», «Повесть об Ульянии Осорьиной» и «Повесть о Савве Грудцыне», о которой уже говорилось. В каждой из них разбираются вопросы, связанные с отношениями между домочадцами и внутрисемейной моралью, порой затрагиваются также проблемы должного и недолжного сексуального поведения. Но авторы их вовсе не выступают «единым фронтом». В первых двух – в отличие от «Повести о Савве Грудцыне» – не содержится осуждения сексуальности и женской греховности; более того, между ними даже не устанавливается логическая связь. Ценность этих произведений заключается в другом: они позволяют нам выявить особенности различных грехов.
В «Повести о Горе и Злочастии», с ее выразительным названием, секс вообще не отнесен к числу грехов и соблазнов. В центре внимания находится непослушание – смертный грех. Повесть начинается, что очень важно для нас, с напоминания о том, как был сотворен человек и что послужило причиной его падения, и содержит недвусмысленный нравственный посыл:
При этом грех Адама и Евы заключается именно в непослушании: «Позабыли заповедь божию», и за то «господь бог на них разгневался». Бог изгоняет чету из рая, после чего происходит следующее:
Итак, для автора повести проявления сексуальности в браке не только терпимы, но полностью соответствуют Божьей заповеди – и приводят к появлению «любимых детей». Интимные отношения между супругами вовсе не являются причиной впадения в немилость, и даже напротив, считаются долгом. Но так как люди ведут себя «несмысленно и неуимчиво», все приходит в упадок:
Во вступительной части обрисовывается нравственная концепция повести: Адам и Ева изгнаны из рая за отказ повиноваться и нарушение Божьей заповеди; люди следующих поколений проявляли непослушание и непокорность по отношению к родителям, как матерям, так и отцам, и их друзьям. Неповиновение старшим по возрасту и положению – грех, затмевающий все остальные, а нарушение сексуальных норм не удостаивается во вступлении ни малейшего намека[236]
.В дальнейшем нравственный посыл, заявленный во введении, остается неизменным. Неназванный юноша, о чьей предшествующей судьбе ничего не говорится, получает советы и наставления от своих набожных родителей – опять же, как от матери, так и от отца. С учетом того, как описывается во вступлении человеческая природа, неудивительно, что вскоре юноша перестает прислушиваться к родительским внушениям: