Магия растений: убийцы и целители

Научное название Viscum имеет два возможных объяснения. Первое – от латинского visco, что означает «прилипать» из-за того, как растет омела; второе – от санскритского visam (от более раннего авестийского vish), что означает «яд». Плоды омелы ядовиты, но не смертельно: употребление их в пищу может вызвать симптомы, похожие на опьянение, которые довольно быстро проходят.

В Скандинавии омела известна как растение войны и мира. Говорили, что, если враги случайно встретятся под ним с намерением сразиться, они должны сложить оружие до следующего дня. Нет сомнения, что за день страсти могли утихнуть, а противники – прийти к более мирному решению. Также в Скандинавских странах раздвоенные ветви омелы напоминали молнию, и в результате она стала тесно связана с историями о скандинавском боге Торе. В Швеции омелу называют «громовая метла». Это название происходит от более ранней традиции, когда страдающие эпилепсией носили веточку омелы или нож с ручкой из омелы, чтобы их не поразила внутренняя «электрическая буря» эпилептического приступа.

Осина обыкновенная (Populus tremula)

Шиповник как венок, вверху,

У ясеневой кроны,

Дрожит осина на ветру,

Будто о любви летят разговоры.

Летиция Элизабет Лондон. Отдых на природе

На самом деле осиной называют один из видов тополя, а именно – тополя дрожащего (Populus tremula). Такое название дерево получило из-за своих листьев, светло-серебристых сверху и темно-зеленых снизу, дрожащих даже при легком дуновении ветра.

Осина была священным деревом царицы Подземного мира Персефоны. Ей принадлежала осиновая роща на краю света, и она даровала защиту человеку, пересекавшему порог Подземного мира, если на нем был венок из осиновых листьев. Когда Геркулес вернулся из страны мертвых, на нем был как раз такой венок; внутренние листья, которые были прижаты к его лбу, остались белыми, в то время как внешняя сторона листьев под воздействием жара и дыма Подземного мира почернела. Это одна из легенд, объясняющих, почему стороны осинового листа разного цвета.

Во многих ранних религиях появляется мотив ветра – посланника богов или духов. Как следствие, все, что было связано с ветром, считалось священным, например осина и ее дрожащие листья. Люди верили, что ветер может переносить послания, поэтому шелест осиновых листьев, похожий на шепот, ассоциировался с общением. Считалось, что, если положить осиновый лист под язык, можно приобрести способности к языкам или научиться красноречию.

Лекарственное применение

Кора осины обладает болеутоляющими и противовоспалительными свойствами; в чае она может быть полезна для облегчения судорог, а в качестве припарки уменьшает боль при порезах и ушибах.

Согласно учению о сигнатурах (теории, впервые появившейся около 40 г. н. э.), некоторые болезни можно вылечить или облегчить с помощью растений, которые проявляют те же симптомы, что наблюдаются у человека, а растения, напоминающие части человеческого тела, могут быть полезны при заболеваниях, связанных с этими частями. Листья осины очень тонкие и дрожат при малейшем дуновении ветра, поэтому греческие врачи пришли к выводу, что она должна помогать при эпилептических припадках. Древние народные целители брали прядь волос у человека, страдающего эпилепсией, приколачивали ее к осине и просили пациента повторить:

Осина, осина,
Забери мою дрожь,
Чтобы я не дрожал.

Потом пациент должен был возвратиться домой, не произнеся по дороге ни слова, чтобы не разрушить чары.

Осот огородный (Sonchus oleraceus)

На пестро расшитых одеяниях земли

Трава есть, что главу все вниз клонит.

Осот тем славится, венец чей пуховой

В одно дыханье сможет сдуть любая

И, значит, даже дева молодая.

У. Браун

Осот, обычный сорняк, очень похож на одуванчик – от его зубчатых листьев до ярко-желтых соцветий. Из-за этого сведения о нем переплелись со сведениями об одуванчике. Тем не менее у него есть одно совершенно определенное народное название – заячий дворец. Оно возникло из-за того, что зайцы часто прячутся под ним. Согласно книге Питера Тревериса «Великий травник» (1526 г.), «если заяц спрячется под осотом, его точно ни один зверь не тронет».