Магия тёмная и загадочная

– Что вы помните о нем? – спросил он слабым голосом. – Может… вы помните его имя?

– Нет, но вроде он работал здесь много лет назад. – Мужчина почесал в затылке. – Держался в одиночестве. Тихий такой, понимаете? А потом взял и исчез – больше никогда его не видел.

Оуэн переглянулся с Кэтрин. Он поднял дрожащую руку к горлу, как бы проверяя пульс.

Исчез.

Так что это было правдой. Оуэн работал в этой мастерской какое-то время, и с ним случилось что-то ужасное. Дрожь пробежала по спине Кэтрин, когда она снова вспомнила кошмар, о котором он говорил утром.

– Боюсь, это все, что я могу сказать. А теперь, вы двое, идите отсюда.

Гробовщик направился к прилавку. Кэтрин повернулась к двери, надеясь, что Оуэн последует за ней, но остановилась, когда он крикнул:

– Подождите.

Он стоял и смотрел на гробовщика. В его глазах загорелся отчаянный, особый свет, и когда мужчина встретился с ним взглядом, Оуэн спросил его:

– Как вас зовут?

Мужчина склонил голову.

– Рид, – сказал он после паузы. – Джеймс Рид.

– Мистер Рид. – Оуэн вздохнул и кивнул. – Спасибо. Я – Оуэн Смит.

Мужчина засунул руки в карманы брюк.

– Хорошо. Хорошего дня, мистер Смит.

Они снова вышли в переулок. Ветер трепал ленточки на чепчике Кэтрин. День близился к вечеру. По мере того как смеркалось, воздух становился свежее и прохладнее. Оуэн надел шляпу и прикрыл глаза. Кэтрин ждала, пока он заговорит.

– Этот человек знал меня. Джеймс Рид. Он знал меня, – пробормотал он.

Его слова торопливо вылетали наружу.

– Кем бы я ни был – он знал этого человека. И я его знал. Я был… я был тихим и замкнутым. Кажется правдой, так ведь? Я имею в виду…

– У вас, должно быть, шок, – сказала Кэтрин.

Она посмотрела на темнеющее небо, на затененные пики зданий впереди. Это была акварель, вымытая в сером цвете, пестрая коллекция перепачканных сажей кирпича и камня. Мысль о часах не выходила из ее головы, она была как на иголках. Если в прошлом Оуэна и был хоть какой-то ключ к разгадке, то они не нашли его ни на страницах некрологов, ни в мастерской гробовщика. Кэтрин представила, что ее увольняют из «Хроникл», но даже думать об этом не могла.

День еще не кончился.

– Шок? Да. Полагаю, мисс Дейли. – Оуэн потер глаза. – У меня ужасно болит голова.

– Мы вернемся к мистеру Нолану, и он приготовит нам чай.

Юноша кивнул, шмыгнул носом и во второй раз провел рукой по глазам, когда они повернули за угол. Девушка знала, что он снова плакал. Кэтрин протянула Оуэну носовой платок, а он, всхлипывая, сказал «Извините» и «Спасибо».

– Все в порядке.

Сухие листья, порхая, кружились на ветру. Кэтрин вздрогнула – холод покусывал ее щеки, но она лишь наклонила голову и продолжила путь.

Ей еще нужно было обыскать кладбище.

Глава двенадцатая

Когда Кэтрин и Оуэн добрались до часовой мастерской, Гай Нолан закрыл мастерскую и повел их наверх в свою квартиру. Оуэн быстро удалился в свободную комнату, заявив, что у него болит голова; Кэтрин не могла винить его за желание побыть одному. Чтобы он лучше спал, Гай приготовил ему тарелку с сыром и тостами и чашку лавандового чая с медом. Кэтрин пожелала Оуэну спокойной ночи и села за кухонный стол.

В тишине негромко тикали часы над камином. Рядом в овальной рамке стояла цветная миниатюра. Это была фотография темноволосого мальчика не старше десяти лет, стоящего с серьезным лицом в куртке и коротких штанах. Гай вернулся на кухню, и Кэтрин улыбнулась, показывая на миниатюру:

– Это вы?

Он взглянул на портрет, но не ответил на вопрос, а подошел и остановился у окна, упершись руками в подоконник.

– Мистер Смит, кажется, очень расстроен.

Она вздохнула:

– Да. Мы посетили мастерскую гробовщика на Бернсайд-лейн. Этот человек знал его раньше и сказал, что однажды Оуэн просто исчез.

Гай повернулся и посмотрел на нее. Его силуэт вырисовывался на фоне окна, цепочка от часов блестела в кармане жилета.

– Значит, вы думаете, что его убили?

Кэтрин сглотнула.

– Неужели в это трудно поверить?

– Нет. – Гай на мгновение закрыл глаза. – Нет. К сожалению, мне слишком легко в это поверить. Тем более что он был похоронен в безымянной могиле. – Гай покачал головой. – Держу пари, что некому было позаботиться о нем.

Кэтрин встала из-за стола, взяла свое пальто и чепчик, надела перчатки, сердцебиение и дыхание были ровными, хотя от спокойствия остались лишь осколки.

– Я должна идти, – сказала она. – Мне нужно обыскать кладбище.

– Вы хотите, чтобы я пошел с вами? – спросил Гай, выглянув на улицу.

Она остановилась. Между ними повисла тяжелая тишина, отягощенная событиями прошлой ночи, пока Кэтрин не положила руку в перчатке на стол и не сказала:

– Благодарю, мистер Нолан. Я была бы очень признательна за вашу помощь.

Он пошел по коридору, чтобы сообщить об этом Оуэну, а Кэтрин спустилась вниз, ожидая его в полумраке мастерской. Фонарный столб только что зажегся и ярко сиял через переднее окно, свет отражался от полированной стойки и от стеклянных корпусов настенных часов.

Старая лестница скрипела и трещала под ногами Гая. Он принес фонарь из подсобки и снял с вешалки пальто и шляпу.