Магия трав (СИ)

— Прости, Хвитсерк, но мой дом там, где дом Ивара. И пусть даже это одинокая хижина в лесу. Я не променяю его на весь Каттегат. — Щелчок. Наверное, так человек понимает, что любовь заполнила его полностью. Когда все вокруг исчезает, меркнет, а в голове продолжает звучать только ласковый и такой родной голос. Ивару не нужны были признания, клятвы. Ему было достаточно осознания, что Ханна всегда будет рядом. Она отказалась от всего в пользу озлобленного калеки, живущего в одиночестве довольно долго. Только… Сейчас Ивар уже не был таким. О, нет. Он больше не считал себя одиночкой, а наоборот. Вот она — его возлюбленная. Его семья. Та, которая никогда не предаст.

— Так вы… — Хвитсерк растерянно потер шею и провел ладонью по лицу. — Вместе?

— Называй, как хочешь, брат, но сохрани, прошу, это в тайне. Я не хочу разговоров среди братьев, — Ивар прозвучал тихо, опустив голову. Доказывать кому-либо что-либо он больше не хотел. Хвитсерк кивнул, что тут же отразилось на ритме сердца Бескостного. Впервые он не чуял подвоха, обмана. Брат был искренен. Боги, видимо, платили за собственное безразличие по отношению к Ивару. — А ты, — Бескостный покачал головой и, шлепнув Ханну по ягодице, продолжил: — Быстро в дом, если не хочешь потом пить снова горькие отвары. И я не шучу. Не вынуждай меня применить силу. — Он изогнул бровь, и тут же вспыхнули его щеки, когда чуть влажные губы Ханны коснулись его потрескавшихся. — Лиса, — улыбнулся Бескостный, когда Ханна скрылась в доме, заботливо оставив на его плечах шубку.

— Повезло тебе, братец. Правда, рад за тебя. — Хвитсерк потрепал Ивара по плечу и подмигнул. Удивительно, но Бескостный даже улыбнулся в ответ. Оставалось более подробно рассказать брату о заказе у кузнеца, чтобы наконец воплотить задуманное в жизнь.

========== Часть 3 ==========

Хвитсерк не подвел. Как и обещал, при следующей встрече он передал Ивару выполненный заказ от кузнеца, а также привел лошадь. Спрашивать Бескостного «зачем» было бесполезно, поэтому Хвитс выгрузил припасы, перекинулся парой фраз с Ханной и поспешил обратно в Каттегат.

Ивара радовало в какой-то мере, что столицей все еще правила Аслауг. Это значило, что никто из его братьев не рискнул сместить ее и потомством не обзавелись. Впрочем, Бескостный прекрасно понимал, что мало кто бы справился сейчас с руководством Каттегатом лучше матери. Она подняла качество жизни в городе, организовала постоянные выгодные связи с торговцами… Ее талант лидера пригодился, как никогда.

Только вот внутри что-то противно нашептывало о грядущем. Не совсем приятном грядущем будущем. Порой Ивар, составляя сборы, раскладывая по мешочкам корешки, застывал, всматриваясь в одну точку, будто в ней сконцентрировалось все мироздание. От этого хотелось выть, но ни один звук ни разу так и не вырвался из груди. В такие моменты глухая тишина накрывала Бескостного и утаскивала во тьму, где он не мог и вздохнуть среди густой черни. Что-то надвигалось. Но всякий раз тонкая нить из золотого свечения касалась его руки, обматывалась, и тянула его из удушающего безумия мрака. Обычно рядом всегда оказывалась Ханна, с тревогой прикладывающая мокрую тряпицу ко лбу Ивара, убирая испарину.

В этот раз Бескостный очнулся ровно так же: измученный кошмарами, в поту. Его голова казалась совсем неподъемной и лежала на чем-то мягком. Ханна. Уголок рта Ивара дрогнул в скрытой улыбке. Всегда рядом. Сколько они уже были вместе? Год точно. За это время Бескостный поднялся на ноги. Во всех смыслах.

Сладкие слезы срывались с пушистых длинных ресниц, когда он наконец смог подойти к своей возлюбленной, обнять, а не вынуждать ее склониться к нему. И пусть железо кутало его ноги, пусть боль все еще оставалась с ним. Это ничто было в сравнении с тем, что Ивар мог взглянуть на Ханну со своего роста, смог расправить плечи. Он ожил. Ожило и его желание доказать самому себе свою состоятельность. Бескостный больше не хотел быть просто младшим братом-калекой. Достаточно. Прятаться в лесу, укрываясь за деревьями и тишиной, стало невыносимо. Теперь Ивар нес ответственность не только за себя, но и еще за двух людей. И это толкнуло его на решение, которое раньше он просто отогнал бы от себя, как шалость богов, решившись поглумиться над ним в очередной раз.

***

Повозка свободно въехала в Каттегат. Закутанная в шкуру девушка прижимала к груди ребенка, чьи сверкавшие лазурью глаза непроизвольно притягивали к себе внимание. И мать, завороженная ими, улыбалась своему дитя, пока ее суровый муж уверенно управлял лошадью, проезжая по улицам города. Его лицо, скрытое под капюшоном, никто не видел, да и не всматривался особо. Мало ли кого могло занести в процветающий торговый город?

— Скажи, что за празднование сегодня? — Новый гость города под осторожным взглядом супруги резко схватил проходившего мимо мужчину, что тот едва устоял на ногах.