Магика

Но когда Дженна спрашивала о своих глазах и почему они не зеленеют, как у братьев, Сара только отвечала: «Ты же наша маленькая девочка, Дженна. Ты особенная. У тебя прекрасные глаза».

Но Дженну не так легко провести. Она знала, что у девочек тоже бывали глаза волшебников, – взять хотя бы Миранду Ботт из соседской комнаты. Ее отец держал лавку подержанных волшебных плащей. У Миранды были зеленые глаза, а ведь ни мама, ни папа у нее волшебниками не были, только дедушка. Так почему же у Дженны глаза не зеленые?

Вспомнив о Саре, Дженна загрустила. Когда же они снова увидятся? И захочет ли Сара по-прежнему быть ей мамой, ведь многое изменилось…

Девочка мотнула головой. Не будь глупой, Дженна. Она встала, придерживая одеяло, и осторожно перешагнула через мальчиков, а потом остановилась посмотреть на Мальчика номер 412. И с чего она взяла, что это Джо-Джо? Наверное, игра света.

Если не считать догорающего огня в очаге, в домике было еще темно, но Дженна привыкла к мраку. Она начала бродить вокруг, рассматривая новую обстановку, а одеяло волочилось следом.

Домик был не очень большим. Одна комната на первом этаже, в углу – огромный каменный очаг с грудой тлеющих бревен. Нико и Мальчик номер 412 крепко спали на мохнатом коврике перед огнем, завернувшись в лоскутные одеяла, которые дала им тетушка Зельда. Посреди комнаты – узенькая лестница, под ней – кладовая. Дверь туда была плотно закрыта, и на ней красивыми, будто струящимися золотыми буквами значилось: «НЕСТОЙКИЕ СНАДОБЬЯ И ОСОБЫЕ ЯДЫ».

Дженна решила не соваться в кладовую. Вместо этого она посмотрела наверх. Узкие ступеньки вели на второй этаж, где спали тетушка Зельда, Сайлас и Марсия. И, разумеется, Макси. Его свистящий храп и сопение были слышны даже внизу. Или это храпит Сайлас, а сопит Макси? Во сне волкодав и его хозяин издавали совершенно одинаковые звуки.

Потолок на первом этаже был низким, из таких же грубо обтесанных брусьев, что и весь домик. Что только не висело на этих брусьях: весла, шляпы, кульки с ракушками, лопаты, мотыги, мешки картошки, туфли, ленты, метлы, связки осоки, мотки шерсти и, конечно, пучки сотен видов трав, которые тетушка Зельда выращивала сама или покупала на магической ярмарке, что каждый год открывалась в Порту. Тетушка Зельда была белой ведьмой. Она использовала травы, чтобы делать амулеты и целебные снадобья. Вряд ли вам удалось бы рассказать ей о растениях что-нибудь такое, чего бы она сама не знала.

Дженна огляделась вокруг. Ей нравилось, что все остальные еще спят и можно спокойно походить по дому. Как это, наверное, удивительно, подумала она, – жить в собственном домике, стены которого не примыкают к чьим-то еще. Это было так не похоже на суматоху, что всегда царит в Бродилах. Но девочка все равно уже чувствовала себя почти как дома. Продолжая разглядывать жилище тети Зельды, Дженна заметила старые, но удобные стулья и старательно вымытый стол, который вовсе не выглядел древним. Но больше всего девочку поразил выметенный каменный пол. На нем ничего не было. Ничего, кроме старой тряпки и сапог тетушки Зельды у двери.

Дженна заглянула в пристроенную кухоньку: большая раковина, аккуратные чистые горшочки и сковороды, маленький стол. Только слишком холодно, надолго не задержишься. Потом девочка прошлась вдоль полок, заставленных склянками со снадобьями. Это напомнило ей о доме. Были даже такие, которые иногда использовала Сара. «Лягушачья смесь», «Чудодейственная микстура», «Основной отвар» – знакомые названия. А вокруг маленького письменного стола, заваленного ручками, бумагой и книжками для записей, – горы книг по магике, шаткие стопки до самого потолка. Совсем как дома! Книг было так много, что они закрывали почти всю стену, разве что на полу их не было, и этим жилище тетушки отличалось от комнатки Хипов в Бродилах.

Через заледеневшие стекла начинал пробиваться рассвет, и Дженна решила выглянуть на улицу. Она на цыпочках подошла к большой деревянной двери и медленно подняла громадную, обильно смазанную маслом щеколду. Потом осторожно приоткрыла дверь, надеясь, что та не заскрипит. Она и не заскрипела. Потому что тетушка Зельда, как и все ведьмы, очень заботилась о дверях. Скрипящая дверь в доме белой ведьмы – плохой знак, примета того, что магика используется не по назначению и заклинания получаются скудными, бессильными.

Дженна тихонько выскользнула наружу и села на порог, все так же кутаясь в одеяло, как в плащ. В морозном утреннем воздухе ее теплое дыхание превращалось в белые облачка. Густой болотный туман опустился очень низко. Он льнул к земле, вихрями клубился над водой, струился вокруг маленького деревянного мостика через широкий канал и тек над болотом. Канал назывался Крапп. Он, будто оборонительный ров, окружал островок, на котором стоял домик тетушки Зельды. Темная вода была такой спокойной, словно ее поверхность покрывала тонкая кожа. И еще Дженна заметила, что вода медленно поднимается, выходит из берегов, заливая островок.