Magister Ludi. Ролевые игры: мир «с нуля»

Есть еще один подводный камень, о котором я не могу не предупредить любознательного читателя, решившего заняться постройкой миров. Хоть этот текст и написан в форме шуточной, но методички, не стоит пытаться воспроизвести игру «Стрелок» или использовать одну из приведенных выше схем. Игры по схемам не строятся по моему глубочайшему убеждению. Я описывала работу по созданию игрового мира с одной единственной целью – предъявить некоторое представление о мире, используемое при создании игр нашей группой. Больше ничего в этом тексте нет. <…> Если совсем коротко резюмировать все вышесказанное, то я обсуждала один простой тезис: строить игровые миры можно только при условии, что признается множественность миров, и, как следствие – множество взаимоисключающих представлений о мире, равноправных и равноположенных. Без приоритета одного представления перед другим. А игра покажет, какое из них более жизнеспособно.

Совсем немного теории

Л. Смеркович, П. Шилов

Публикуется по: Урок игры. 2008.

Теги: ролевые игры, мир, сюжет, полигон

<…>

Смысл ролевой игры

Для начала давайте разберемся с тем, что не делает ролевая игра. Она не передает знаний, не развивает умений, не занимается постановкой навыков. <…> Многие наши коллеги-педагоги морщат нос и надменно говорят: ну да, игра вызывает интерес к предмету, но никакого образовательного эффекта не несет. В чем-то они, наверное, правы – сама игра ничего, кроме игры, не несет, и нести не может. Другое дело, как учитель распорядится итогами игры, что он будет обсуждать со школьниками, побывавшими в шкурах королей, рыцарей и купцов, как он поможет им отрефлектировать полученный специфический опыт. А чтобы организовать этот сложный разговор, к нему необходимо готовиться задолго до самой игры. И пока единственный доступный нам способ этой подготовки – это с самого начала понимать, какой социальный институт захватывает данная игра. Значит, придется разбираться, что такое социальный институт и с чем его едят.

Под социальным институтом мы понимаем то, без чего не мыслится человеческая цивилизованная жизнь в обществе. Например, институт семьи, институт права, институт власти.

<…>

Институтов не так много, но далеко не со всеми мы сталкиваемся непосредственно, про какие-то мы только слышали или читали. И про каждый из них, независимо от того, есть они в нашей собственной жизни или они где-то далеко от нас, мы твердо знаем, что он должен быть, потому что иначе быть не может. С. В. Попов в статье «ОДИ: мышление в зоне риска» пишет так: «Институционально – это не значит, как сейчас часто понимают, „организационно“. Это значит – на уровне всеобщих культурных прототипов социального поведения и действия. Так же, как институт семьи, например, закреплен не на уровне государственных актов или соглашения отдельных людей, – он закреплен на уровне „социальной подкорки“, – а за ним стоит определенный тип человеческой культуры, цивилизации, этнического инстинкта выживания. А уже внешне он оформляется в учреждениях, традициях, законах. При этом большинство людей, как правило, не знают и не подозревают, почему именно такой тип семьи они создают, почему они ее вообще создают: для них это настолько естественно, что они считают свое поведение просто нормальным человеческим поведением. Человек не в силах изменить институциональные основы семьи. Он может разрушить отдельную семью, но миллионы других людей будут с маниакальным упорством жениться, растить детей и нянчить внуков – без всякого объяснения себе и другим, почему именно так необходимо. И с таким же упорством играть в игры».

Последняя фраза – очень важная. Игра – тоже институт. Причем самый древний из ныне существующих. Он обладает странным свойством: втягивать в себя элементы любых других институтов. Дело в том, что институциональные формы всегда задаются неформальным, неписаным образом, поэтому с ними легко играть. Так, например, в военном училище не котируются курсанты, ни разу не сбегавшие в «самоволку» (чем не игрушка?). У них могут быть прекрасные оценки, но их не уважают не только однокашники, но и преподаватели. Разумеется, если курсант попался, его накажут по всей строгости устава, но при этом все понимают, что из мальчишки растет офицер. Дело в том, что деятельность военного требует от человека соблюдения дисциплины, субординации и еще целого свода жестко формализованных правил. А институт армии живет на людях, способных принимать решения на свой страх и риск, выкручиваться из опасных неожиданных ситуаций и действовать нестандартно. В обучении это невозможно передать, ни в каких нормах деятельности этого не схватишь, но без этих личных свойств человек не сможет жить в армии.