Магистр из зазеркалья

Я извернулся и оттолкнул Шонкара. Силен, зар-раза!

— Что ты знаешь о последствиях резни в Лапманде?! — выплюнул он с горечью.

— Тогда закрылись источники…

— Она могла прожить там обычную жизнь! — Шонкар уже не слушал меня, нервно расхаживая из стороны в сторону. — А ты лишил ее этой возможности! — он злобно прошипел мне в лицо, брызгая слюной. — Ты знаешь, почему запретили межмировые порталы?

— Моей целью была соседняя улица. А не ломать свою жизнь. — процедил я.

Шонкар сплел заклятие, мне не известное. В доме, полном охраны, привлекать внимание не хотелось. С моими-то планами…

Все, что успел из доступного — сделать щит. Самый простой, самый элементарный. И малозатратный — детский. Он почти не расходовал резерв и был первым, которому учили детей. Я слегка усовершенствовал его.

Шонкар атаковал и я развернул веер, приготовился к отдаче, встав боком… Но заклятие прошло сквозь щит, не задев. Просочилось, как вода сквозь пальцы. С легким щелчком раскрылись блокирующие браслеты. Я непроизвольно вздохнул полной грудью.

Шонкар закатил глаза и сипло выдохнул:

— Боги… Неужели ты думал, что я стану пачкать руки? Ты мне нужен.

— Чего вы хотите? — спросил я, потирая запястья.

— Позаботься о девочке, раз притащил ее. Она сейчас беспомощна и дезориентирована. Крисвер выявил дар, который спит.

Я понимающе кивнул и до хруста сжал челюсти: наместник обязан доложить о нем выше.

Терезу вывернут наизнанку и вырвут магию на «благо страны». Глупо надеяться и ждать, что Китолим будет молчать.

— Наместник все понял, — утвердительно сказал я. — Ваш какой интерес?

— Все, что тебе нужно знать — я не враг.

— Но и не друг.

— Тебе — точно нет. Ты уведешь ее. И будешь беречь, как зеницу ока. Ты. Ее. Защитишь. — Шонкар подошёл ко мне вплотную и тыкал пальцем в грудь на каждое слово. — Даже ценой своей жизни. Это — личная просьба.

Я криво усмехнулся:

— Даже так… Наместник уже доложил?

За себя не переживал: наместник Ройслин видел меня под личиной, проверка дара и направленности ничего не даст. Таких, как я, — сотни. Но Тереза… Не позволю ее обидеть.

— Нет. Он будет молчать. — глаза мага сверкнули и Шонкар печально усмехнулся. — У всех есть свои слабости и Китолим — не исключение. Это все, что тебе нужно знать.

Внезапный «союзник» окинул меня изучающим взглядом с головы до ног и обратно:.

— Она — твоё спасение и проклятье.

Я прищурился:

— Что вы хотите сказать?

Шонкар отмахнулся — перед ним уже сворачивалась спираль перехода:

— Переночуете и утром уйдёте порталом. И избавься, наконец, от «маски».

Дымка тумана рассеялась и донесла отрывистое:

— … нет никаких Богов, мальчик. У Богов не идет кровь…

Я пойму, о чем говорил маг, когда станет поздно. Слишком поздно…

Глава 22. Тереза

Карета, несмотря на жесткие неудобные сиденья, оказалась с рессорами. Хоть что-то хорошее.

Жара спала, и ткань плаща приятно холодила кожу. На улице пахло цветами, легкий ветерок донес аромат свежей выпечки. В животе заурчало.

Всю недолгую поездку я себя постоянно одергивала, стараясь не глазеть по сторонам, открыв рот. Это оказалось очень сложной задачей. Вместо лошадей — странные гибриды ящеров с обрубками крыльев — птеракли, Животные, мелькающие в тени, птицы, порхающие в кронах деревьев, да и сама растительность — все сильно отличалось от земного.

Дария, как и Шонкара, я больше не видела, а мои конвоиры оказались на редкость молчаливыми типами. Только зыркали недовольно. Так, в молчании, меня довезли до двухэтажного дома.

Профи во мне заинтересованно поднял голову: я оценила лучковый фронтон, арку входа, украшенную лепниной и…

Меня передали молчаливой женщине, затянутой в темно-коричневое глухое платье под самое горло.

Усилием воли заткнула свое профессиональное любопытство подальше: не о том думаю. Мне бы выбраться из этой передряги и выжить. Но, по пути на второй этаж через просторный холл и коридоры, привычно отмечала и воздушность конструкций, и элементы декора. Тьфу, ты, пропасть… Видимо уже деформация.

Меня проводили в отдельную комнату и оставили в одиночестве. Что, и даже пытать не будут?

Я растерянно осматривалась, не зная, за что хвататься. Невыносимо хотелось в туалет — никто не предложил посетить дамскую комнату, а сама я жутко стеснялась. А еще зверски хотела поесть и помыться.

Едва распустила завязки, удерживающие плащ, как в дверь постучали. Открыла в полном недоумении — на пороге переминалась молоденькая девочка, лет шестнадцати, со стопкой вещей в руках:

— Д-добрый вечер, леди! Я — Найла, горничная. Госпожа Китолим просила п-передать вам, — протянула она вещи. И тут же затараторила, — Вы не переживайте, все вещи абсолютно новые! Правда! Я сама бегала в лавку… — смолкла и тут же залилась краской, рассматривая меня из под ресниц.

Я распахнула дверь шире:

— Может зайдешь? И, — я скривилась, — обращайся ко мне по имени. Меня зовут Тереза.

Найла смутилась:

— Что вы! Не положено! Вы же леди…

— Да какая я леди? — шикнула я.

А ведь правда: кто я теперь?

— Найла, мне бы… Помыться. Покажи, что и как, пожалуйста…