Магнолии были свежи (СИ)

— Какого еще триумфа? — она недоуменно посмотрела на него, но его лицо было скрыто от нее — Эйдин ворошил дрова в камине.

— Ну как же, — он небрежно пожал плечами и прислонился к косяку двери. — Столько записей в бальной книге не помнила даже Барбара Стэнвик.

Мадаленна отвернулась к книжным полкам и не сдержала невольной улыбки. Страшный азарт внезапно разгорелся в ней, и даже нравоучительная мысль, что нельзя радоваться ревности чужого человека, не остановила ее. Мистер Гилберт не мог ревновать, у мистера Гилберта была Линда. А у Мадаленны не было никого.

— Мне хватило нескольких танцев. Мой вестибулярный аппарат не выдерживает таких долгих кружений по залу.

Эйдин коротко рассмеялся, и недалеко от двери вдруг вспыхнул огонек — он зажег сигарету, и Мадаленна с удовольствием вдохнула запах табака и гвоздики.

— И как вам мистер Кронин? — вдруг спросил он.

— Интересный молодой человек, и, надо заметить, не очень разговорчивый. — она присмотрелась к пейзажу Портсмута в рамке. — Это вы рисовали?

— Да. — его голос прозвучал неожиданно глухо, и Мадаленна почувствовала приятную дрожь. — А что же насчет мистера Дэйла?

— Это второй? — Мадаленна дернула перчатку, но та осталась на руке. — Тоже очень занятный молодой человек. Очень хорошо разбирается в Диккенсе.

— Правда? Даже удивительно.

— Что удивительно?

— Не видел ни разу ни одного молодого человека, который бы разбирался в Диккенсе.

— Ну, вот как раз мистер Дэйл — пример, доказывающий, что такие люди существуют.

Она медленно ходила мимо стеллажей, прищуренно смотря на книги; некоторые были очень старыми, и на их корках был виден легкий слой клея — чья-то рука бережно подклеивала корешки, другие были обернуты в бумагу, и через крафт были видны дорогие обложки, третьи были поставлены друг на друга так, чтобы все стопки не упали. Человек, так заботящийся о книгах, не мог не волновать ее.

— А мистер Хармон? — она вдруг поняла, что подобралась к последнему стеллажу и отвернулась к небольшому портрету в рамке.

— Вы что же, знаете их всех по фамилиям?

— А вы нет?

Мадаленна пожала плечами и прищурилась: на потрете была изображена не Линда, а другая девушка. В неровном свете Мадаленна не могла понять, какого цвета у нее были волосы, но когда она подошла еще поближе, мистер Гилберт вдруг оказался перед ней, и картина исчезла у него за спиной.

— Красивый портрет. — она посмотрела вверх и снова дернула перчатку. — Извините, если я увидела то, что не должна была видеть.

— Это просто портрет. — она чувствовала на себе пристальный взгляд. — Не самый удачный.

— Может вам это просто сейчас так кажется, пройдет время, и он вам понравится.

— Возможно. И все же мне непонятно, — он скрестил руки на груди, и Мадаленна попыталась понять, в каком углу комнаты она еще не была. — Как ваше внимание мог завоевать мистер Лорд. Особенно после того инцидента?

— Мистер Лорд, оказывается, неплохо танцует.

— Вот как?

— Да. — она подошла к столу и стряхнула пыль с лампы. — И он принес извинения.

— Да, действительно, — сарказм в его голосе был нескрываемым. — Танцует он весьма неплохо. Жаль, что других талантов у него нет.

— Это лишь вопрос времени. — желание продолжать эту пикировку заставляло ее быть спокойной. — Иногда способности человека открываются в самом неожиданном возрасте.

— Не замечал за вами такого оптимизма.

— Это лишь подтверждает, что жизнь бывает очень непредсказуемой.

Эйдин вдруг подошел к столу и внимательно посмотрел на нее. Мадаленна видела, как сверкают его запонки на закатанных манжетах, как лучи света перебегают по белой рубашке, она даже заметила пылинку, осевшую ему на волосы, но поглядеть ему в глаза она не могла. Мадаленна боялась, если она посмотрит на него, то, что таилось в ней, вдруг скажется само. Она отошла к двери.

— Боюсь вас расстроить, но вряд ли у мистера Лорда откроется какая-нибудь способность. Он непроходимо глуп.

— И что же? — она прислонилась к двери. — А я говорю, что глупость — это не грех, куда хуже, когда умный человек начинает пользоваться своим умом не в правильных целях. Сколько войн подтверждение этому!

— Святая доброта! Вы готовы найти оправдание каждой человеческой черте. Вы становитесь гуманной, Мадаленна, а это просто опасно. И почему же вы скрылись от мистера Лорда?

— Смена партнера.

— О, так вы изволили вызвать ревность Линды? — его голос раздался около ее плеча, но она не вздрогнула. — Какой кошмар!

— Я не вызывала ничью ревность, сэр.

— Мне кажется, я просил вас меня так не называть.