Магнолии были свежи (СИ)

— Мистер Диллуэй, можно? — раздался страдальческий голос.

— Что можно? — профессор протер очки и непонимающе посмотрел на дверь. — А, мистер Кройт. Вам что-то нужно?

— Да, мистер Диллуэй. Я хотел бы сдать зачет.

— Ну что же, проходите, проходите. Как видите, места много, — усмехнулся Диллуэй и махнул рукой в сторону парт. — Можете присаживаться где вам будет угодно. Вы один будете?

— Нет, сэр, там некоторые еще сдают искусствоведение, они тоже скоро подойдут.

— Хорошо, хорошо, пусть приходят. Лучше поздно, чем никогда, так ведь? Даю вам несколько минут на подготовку и подходите отвечать.

— А с чего начинать, профессор? С выражений, слов…

— С чего хотите, это не так принципиально.

Рональд понурено кивнул и присел рядом с Мадаленной. Она почти справилась с текстом, все десять предложений были уже разобраны, и белая бумага превратилась в серую — ее почерк был слишком мелким для латинского языка, и все надписи склонений, спряжений и залогов сливались в единой целое, образовывая кашу, разобраться в которой могла только она. Мадаленна подмигнула Рональду, однако тот только меланхолически кивнул и, закрыв глаза, принялся повторять про себя латинские выражения. Она выдохнула и мысленно порадовалась, что свой зачет она сдала еще в декабре. На факультете мистер Диллуэй славился своей добротой, тем, что позволял всегда закрывать долги и тем, что объем его заданий можно было сравнить только с длиной свитков на заедании римского суда. Для того, чтобы сдать зачет по латинскому каждому студенту нужно было выучить пятьсот слов, двести выражений, один ромул, желательно Эзопа и обязательно небольшой текст на двадцать предложений, где только самые небольшие глаголы и прилагательные заканчивались на umire и issimus. Одним словом, занятий на рождественское время было достаточно. Мадаленна пела в греческом хоре, что позволяло ей избавить от одного из этих пунктов, но даже и трех заданий ей хватало на весь октябрь, ноябрь и первую половину декабря.

— Мистер Кройт, вы готовы? — ее товарищ вздрогнул и мученически посмотрел в сторону зеленой доски.

— Да, сэр.

— Тогда подходите сюда и отвечайте. Не бойтесь, мистер Кройт, — приободрил его профессор. — Чем раньше вы мне расскажете, тем быстрее, освободитесь.

— Было бы что еще рассказывать. — пробормотал Рональд и неспеша, будто к его ногам были привязаны гири, принялся спускаться по ступеням.

— Садитесь, мистер Кройт и начинайте.

Мадаленна потянулась и посмотрела на часы: с текстом она справилась за двадцать минут, и почти уложилась в нужное время, оставалось еще двадцать пять на синтаксический разбор и грамматику, но за последнюю она не переживала, правила Мадаленна знала все наизусть. Монотоный голос Рональда заставил ее зевнуть, и она тряхнула головой. Ставить себе два экзамена на один день было глупым поступком, учитывая, что от обоих она могла быть освобождена. Мададенна уже слышала голос мистера Гилберта в коридоре, он принимал экзамены сразу у нескольких курсов, и каждый раз невольная улыбка сбивала ее с толку, а щеки становились такими румяными, словно она несколько часов провела на морозе.

— «Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.»

— Tempura mutantur et… — Рональд запнулся, и Мадаленна было начала тихо шептать продолжение, но укоризненный взгляд преподавателя остановил ее.

— Ну, мистер Кройт, вспомните и продолжайте.

— Et nos…

— Так, так, дальше.

— Et nos mutamur in illis.

— Замечательно. «Так проходит земная слава».

— Sic transit gloria mundi.

— Очень хорошо. Мистер Сиддонс, — внезапный оклик заставил вздрогнуть студента. — Словарь не находится в середине вашего учебника, будьте любезны, не списывайте. Хорошо, мистер Кройт, — он снова повернулся к несчастному. — С латинскими выражениями мы разобрались, теперь переходим к словам. Даю вам время на повторение, а я пока проверю работу мисс Стоунбрук.

— Сэр, я еще не расписала грамматическое правило.

— Ничего страшного, это можно и устно рассказать. Давайте я посмотрю, что у вас получилось.

Мадаленна не заставила себя долго упрашивать и быстро подошла к кафедре. Мистер Диллуэй нахмурился и, поправив очки, указал на свободный стул. Мадаленна присела, ожидая, что профессор начнет ее спрашивать, какое склонение у нее написано у слова lingua и почему глагол вдруг приобрел признаки существительного, но преподаватель, казалось, отлично разбирался в ее почерке и неспеша читал каждое слово.

— У глагола audire какое спряжение? — отозвался профессор из-под листа.

— Четвертое.

— Можете его проспрягать в настоящем времени в активном залоге?

— Audire, audiens, audients, audientis.

— Хорошо, — покачал головой Диллуэй. — Вот тут, — он протянул ей листок. — В третьем предложении у вас не совсем понятно написаны род, число и падеж у существительного. Вот вам стирательная резинка, напишите заново. Не уходите, — остановил он Мадаленну, которая уже поднялась с места. — Можете прямо здесь.

— Хорошо, сэр.

— Ну а мы пока вернемся с мистером Кройтом к словам. Готовы, мистер Кройт?