Магнолии были свежи (СИ)

— Не самое веселый котильон, конечно, — намхурился он. — Но светские мероприятия редко бывают хорошими.

— Согласна, — откашлялась Мадаленна. — Полностью согласна. Мистер Гилберт, поставьте, пожалуйста, другую пластинку.

— Конечно.

Он легко перемахнул через софу и приостановил Пиаф. Какое-то время граммофон молчал, а потом по комнате пронеслись начальные звуки «Старого доброго времени». Мадаленна хорошо знала эту музыку; этот вальс звучал постоянно у нее в голове, после «Моста Ватерлоо». Мистер Гилберт подал ей руку, и они остановились посреди библиотеки. Лампа отбрасывала причудливые тени на стены, пластинка лениво кряхтела в углу, а они смотрели друг на друга, и Мадаленна не могла желать другого окончания бала. Его руки целомудренно лежали на ее плечах, и комната не плыла вокруг, но весь вечер она жила ради этого.

— Знаете, я так испугалась, когда меня назвали внучкой баронессы Стоунбрук. — говорила она, прислушиваясь к его дыханию. — Будто я больше ничего из себя не представляю.

— Глупости. Вы нисколько не похожи на Хильду Стоунбрук.

— Но я ношу ее фамилию.

— Вы носите фамилию своего отца. И потом, — он лукаво улыбнулся. — Вы не просто внучка баронессы, вы — писательница.

— Вы видели новый номер «Таймс»?

— Видел. — кивнул он. — И мне очень понравилось.

— Сочту это не как за рождественскую лесть, а за комплимент.

— Вот и хорошо. А теперь посмотрите на меня, Мадаленна. — она повернулась к нему. — Вам нужно уехать, и как можно дальше. — он дотянулся до отрывного календаря. — Скоро экзамены, дальше у нас запланирован поход в оперу, а потом вы уедете в Италию. И если получится не на месяц, а на семестр.

— Как? Разве это возможно?

— Для вас все возможно. — он задумчиво поглядел на календарь. — Да, это вполне можно устроить.

— Я там буду одна?

— Почему одна? Ваш научный руководитель будет вас сопровождать.

— А кто мой научный руководитель?

Эйдин как-то смущенно посмотрел на нее, и Мадаленна сама не заметила, как улыбнулась. После слез ей стало легче, а после слов об Италии, она снова смогла дышать. Италия, Тоскана, Ломбардия, лимонные деревья, апельсины, мокрые балконы от соленых брызг и море. Далекое, синее, родное. Ее родина и родина Аньезы. Мадалленна выпрямилась. Она не могла бросить маму.

— Мистер Гилберт, я не думаю, что смогла бы бросить маму здесь одну.

— Мадаленна, — он строго посмотрел на нее. — В первую очередь вы должны думать о себе. В вашей ситуации…

Его слова прервал бой часов. Было уже двенадцать ночи, и ее наверняка принялись искать. Мадаленна рывком подбежала к двери и оправила на себе платье.

— Тогда с вами встретимся на экзамене. — он пожал ей руку. — Хотя с вашей успеваемостью вы спокойно могли бы и не приходить.

— Не надейтесь так легко от меня отделаться.

— Даже и не мечтал. Вот что, — он выглянул в зал и закрыл дверь. — Пойдемте я вас проведу через секретный проход. Сейчас там слишком много людей, а так вы сразу попадете в гардеробную.

Мадаленна прошла вслед за ним и ахнула, когда одна из панелей отъехала в сторону, и за ней оказался настоящий коридор.

— А у вас скелетов случайно еще нет? — пошутила она, когда пробиралась в темноте.

— Нет, но иногда я слышу чьи-то загробные голоса.

— Скорее всего, это трубочисты.

— Как приземленно. А я хотел напугать вас историей про призрак Кэтрин Говард.

Проход закончился достаточно быстро, и, отворив дверь, они оказались в кабинете. Света почти не было, только слабо горела свеча, и на фоне двери выделялись две фигуры, слившиеся почти в одну. Мадаленна увидела, как Эйдин покачал головой и решила, что наверняка это была Джейн, его дочь, с очередным кавалером. Свет включился, и две фигуры отпрянули друга от друга, а потом выбежали за дверь. Мадаленне пришлось ухватиться за стол — в синем платье явно угадывалось платье миссис Гилберт. Она покосилась в сторону Эйдина, но тот был удивительно спокоен.

— Кажется, мы помешали.

— Мистер Гилберт, — откашлялась Мадаленна; ситуация была уж слишком странной. — Спасибо, что проводили. Спасибо, что помогли.

— Не стоит. — на его лицо набежала тень, но Мадаленна не имела права его расспрашивать. — Я рад, что вы пришли.

— Я тоже.

Она вышла из кабинета первой. Волосы ее были все так же уложены, одежда была опрятной, даже если бы особые сплетники пожелали бы что-нибудь рассказать друг другу на ухо, у них бы совсем не было оснований. Аньеза уже стояла у дверей, общаясь вместе с Эдвардом с какой-то женщиной. Мададенна как во сне подумала, что толком не успела ни с кем познакомиться. Отец ничего ей не сказал, только окинул взглядом и подал пальто. Миссис Гилберт появилась внезапно, с потухшим взглядом и новой помадой, еще ярче. Она подала руку всем, в том числе и Мадаленне, и посмотрела на нее особым взглядом. Мадаленну замутило.

— Полагаю, мы еще сможем вас увидеть, мисс Стоунбрук, — улыбнулась она, но за Мадаленну ответил отец.

— Разумеется, миссис Гилберт. Когда начинать светскую жизнь, если не сейчас?

— Полагаю, университет отойдет на второй план?