Магус

Он с горечью подумал, что все это чертовски похоже на сны. Сны снились ему нечасто, но всегда, если накануне он кого-нибудь «вытаскивал». И всегда — одни и те же. Черный снег, фиолетовые звезды, шлях. И он сам, распадающийся на сотни частей, пытающийся собрать себя, но только еще больше…

«Хорошо, что не сон. Значит, пора. И значит, больше не будут сниться эти дурацкие сны».

Он посмотрел на окоем — сейчас такой невероятно близкий. Показалось, что оттуда, из-за края, доносится мычание коров, брех собак, вопли сорвавшего утром глотку петуха… Там — дом.

«И мама…»

Он три четверти жизни не видел матери — как ушел из дому, так и… Сперва стыдно было, потом забылось как-то. Да и она ведь наверняка уже…

Верил, что обязательно встретится с ней за окоемом. Видать, пришла пора.

И тут ему дали добрячего подзатыльника, аж в ушах зазвенело!

— Ты куда собрался?! А ну стой!

Андрий обернулся, еще не зная толком, что ответит (да и, собственно, кому придется отвечать). За спиной Ярчука стоял невысокий человек в драном плаще с капюшоном. Плащ почему-то показался Андрию сперва и не плащом вовсе, а сломанными крыльями; в этом месте он ожидал повстречать что угодно, не только крылатого человека.

Впрочем, с крыльями или без, двигался этот дидько просто молниеносно. Мгновение назад он стоял за Ярчуком, а теперь уже преодолел расстояние, отделявшее его от Гната, и смачно, даже, кажется, с удовольствием, лупил Голого по щекам. Ну просто тебе разгневанная дивчина-рыбчина, которую милый бросает на произвол судьбы горькой!

Смех да и только!

И Андрий, не сдерживаясь, захохотал, ухватившись одной рукою за живот, а пальцем другой указывая на Гната с незнакомцем. Вот ведь уморы!

Те, как по команде, остановились и вылупились на него.

А потом незнакомец в плаще-крыльях дернул плечом и сказал:

— Хватит, погуляли, хлопцы. Теперь давайте-ка возвращаться.

И дал Гнату пинка под зад. Гнат исчез.

Незнакомец подошел к Андрию.

«Я сам», — хотел сказать Андрий, но не успел. Почувствовал на своем заду удар увесистого чобота и вылетел в хату, прямо на пол, застеленный одеялами.

— Никогда не слышал, чтобы лечили пощечинами да подсрачниками, — признался он незнакомцу где-то час спустя, когда, чуть опамятовавшись, хлебал из крынки парное молоко.

— А я и не лечил вас, — без тени улыбки ответил человек в плаще. — Я ваши души обратно загонял. Тут по-другому никак.

* * *

Никто в селе не знал, откуда он взялся и куда направляется. Ярчук потом нарочно расспросил всех, не поленился заглянуть в каждую хату. Только руками разводили да торопились перевести разговор на другое. В самом деле, какая тебе, козаче, разница, кто он таков, твой спаситель? Рогов, хвоста, копыт не заметил? Ну и ладно. Не душу же, в конце концов, ты ему заложил. Чего ж кипешуешь?

Ярчук согласно кивал («Знамо дело, не душу! Ну, вы скажете, пановэ!..») и шел дальше, в следующую хату. А в висках всполошенно бился, проступал, как проступает из-под мартовского снега еще зимой схороненный душегубами покойник — прощальный разговор с незнакомцем. Почти сразу же после того, как «души обратно загнал», он почему-то засобирался уходить. «Как мне отблагодарить тебя?» — спросил тогда Андрий. Незнакомец только плечом дернул: «Потом как-нибудь сочтемся». — «Если что-нибудь… слово даю — сделаю!»

Он ушел в ночь — говорил, очень торопится. И пришел, как выяснилось из расспросов, тоже ночью — постучал в дом Богдана Гребенника, попросился переночевать. Днем помог по хозяйству и уже собрался отправляться дальше, когда узнал каким-то макаром про раненого Гната в соседней хате.

«И все?» — заглядывал в глаза рассказчикам Андрий. «И все», — отворачивались те.

…Нет, почему же — они понимали, что обычные люди не являются под вечер и не уходят прямо в ночь. Обычные люди, если уж на то пошло, и двух почти мертвых козаков не оживляют. Вам, шановный, чего больше хочется — жизни или правды?

Ему хотелось перекинуться волком и завыть на луну. Ярчук был характерником, считай, колдуном, только козацким. Он знал, чего не знали обычные люди, и чувствовал то, что остальным почувствовать не дано. Он догадывался, что встреча с незнакомцем в истрепанном плаще для него не последняя.

И самая важная их встреча еще впереди.

* * *

— Так значит, просто отнести, заклясть и закопать? — переспросил Андрий.

— Отнести, заклясть и закопать, — подтвердил человек в плаще с капюшоном. — Только я бы не называл это словом «просто».

Глава третья ПО ТУ СТОРОНУ РАДУГИ

Это — беды ли дар?
Или — судьбы удар?
Я ведь еще не стар…
так уж — еще не стар!
Что ж ты глядишь в окно,
стерва седая, ночь?!
Что ж ты стучишься в дом,
брат мой приблудный, дождь?!
Что ж вы зовете в путь,
дескать, спасай судьбу,
дескать, гони беду!..
Разве ж я стар?! — иду!