Маяк на далеком острове; Болид; Малые и неоконченные произведения; Драматические произведения

— Никакого опыта, — ответил мистер Верн. — Я задумал «Пять недель на воздушном шаре» не как историю о воздухоплавателях, а как роман об Африке. Меня всегда привлекали география и путешествия, поэтому мне захотелось представить романтическое описание Африки. Однако мои герои не могли попасть в Африку иначе как на воздушном шаре, поэтому и было использовано это средство передвижения. На тот момент я ни разу не поднимался в воздух. Да и вообще я только раз в жизни летал на воздушном шаре. Это произошло в Амьене, намного позже выхода в свет моего романа[846]. Это были всего лишь «три четверти часа на воздушном шаре», потому что нам не повезло на старте. Воздухоплаватель Годар целовал своего маленького сына в момент отрыва шара от земли, и нам пришлось взять парнишку с собой; шар оказался перегружен и поэтому далеко улететь не мог. Мы добрались только до Лонго; вы проходили мимо этой железнодорожной станции по пути ко мне. Должен признаться, что я не верил в возможность управляемых полетов воздушных шаров, когда писал роман; по моему мнению, такие путешествия были возможны лишь в абсолютно спокойной атмосфере, например в помещении. Как может шар противостоять воздушным потокам скоростью шесть, семь или восемь метров в секунду? Это было мечтой. Хотя я верил, что в один прекрасный день она осуществится, но считал, что произойдет полет на машине, чей вес тяжелее воздуха, подобно тому, как птица обладает способностью летать, будучи тяжелее воздуха, в котором перемещается.

— В то время у вас не было никакого систематического научного образования?

— Никакого. Должен сказать, что я никогда не изучал научные дисциплины, кроме как путем чтения, усваивая обрывки самых разнообразных знаний. Признаюсь вам, что я большой любитель чтения и всегда читаю с карандашом в руках. У меня всегда с собой блокнот, куда я немедленно заношу, подобно одному из диккенсовских героев, все заинтересовавшие меня факты, которые могли бы пригодиться при написании книги. Сейчас расскажу вам о том, как читаю: каждый день я прихожу сюда после завтрака и сразу же принимаюсь изучать пятнадцать различных газет, всегда одних и тех же, и, поверьте мне, очень мало статей лишены для меня всякого интереса. Как только я перестаю встречать что-либо примечательное, настает пора отложить газеты в сторону. Далее я принимаюсь за журналы: «Синий журнал»[847], «Розовый журнал»[848], «Журнал двух миров»[849], «Космос», «Природа» Тисандье[850], «Астрономия» Фламмариона[851]. Кроме того, я просматриваю бюллетени научных обществ, в особенности географического, потому что — заметьте — очень люблю и постоянно изучаю географию. В моей библиотеке есть все сочинения Реклю[852], ибо я восторженный поклонник Элизе Реклю, и весь Араго[853]. Равным образом я читаю и перечитываю, потому что я очень внимательный исследователь, книги из коллекции «Путешествие вокруг света»[854], где собраны описания путешествий. Таким вот образом я накопил несколько тысяч заметок о самых разнообразных вещах; дома у меня хранится не менее двадцати тысяч пока не использованных записей, которые я могу вставить в любое свое произведение. Некоторые из этих картотек появились после общения с людьми, потому что я обожаю разговаривать с самыми разными собеседниками, если только они знают то, о чем говорят.

— Но как же вы могли написать столько произведений, не имея никакой научной подготовки?

— Мне повезло жить как раз в то время, когда существуют словари по любой тематике. Мне всего лишь надо отыскать необходимую информацию в словарной статье. Разумеется, во время чтения я получаю разнообразную информацию и, как уже говорил, накопил изрядное количество научных данных. Однажды, просматривая в парижском кафе газету «Век»[855], я прочел, что человек может объехать вокруг света за восемьдесят дней; и тут же родилась идея использовать разницу меридианов, чтобы добавить или убавить путешественнику сутки[856]. Так просто я получил denouement[857]. За эту историю я долго не принимался. Замыслы я могу вынашивать многие годы, иногда даже десятилетия, прежде чем они находят свое воплощение.