Маяк (СИ)

Далеко на севере... "Порывы северного ветра, несущие холод очередной зимы" - так, кажется, говорил Блад? Эскулап упоминал мыс Гнева, и почему-то считал, что я должен его помнить. Брызги, ветер... Я проверял по карте - это север Шотландии, там в берега бьётся Атлантический океан, бессмысленный и беспощадный в своём стихийном неистовстве. Север... Далеко на севере...

Кажется, я знаю, что нужно сделать.

Милая, прости за тот бред, что я пишу тебе в каждом письме. И ответь. Пожалуйста. Хотя бы одной строчкой.

Навеки твой,

Эверетт.

30 мая 1920 г.

Оли, солнце моё!

На этот раз буду краток, ибо условия не позволяют настрочить очередную безумную тираду.

Я в пути.

Прямо на север, на свет моего маяка. Ночью 21 апреля я собрал свой нехитрый скарб, воровато вышел из дома, после чего прокрался на Стивенсон-стрит. "Форд" Блада всё так же стоял у входа в его психиатрические казематы. Доктор был прав - я действительно вернулся. Нехитрые манипуляции с электроникой - и я мчусь прочь из опостылевшего Глазго, мчусь на север - и вижу там, вдали, свет маяка. Он всё сильнее, всё ярче с каждым днём - а значит, я всё делаю правильно.

Плевать, что угон автомобиля совершенно против закона. Плевать, что, возможно, меня будут преследовать - я уже сделал свой выбор. Ещё тогда, когда не обнаружил тебя в нашем доме.

Сейчас я остановился в каком-то посёлке, чтобы перекусить и подзаправиться, поэтому и пишу письмо - возможно, здесь есть, где его отправить. Не пиши мне ответа сейчас - хотя, сомневаюсь, что подобные идеи вообще могут прийти в твою голову. Когда я достигну своей конечной точки маршрута, я обязательно напишу тебе, указав нужный обратный адрес.

Угнанный мною "Форд" - мой корабль. Мой маяк - мой Polaris. Я - мореплаватель земной тверди, скользящий на ветрах любви, смешанной с безумием.

Целую в твои тонкие бледные губки,

Твой Э.

13 сентября 1920 г.

Дорогая, милая, родная моя Оливет!

Минуло лето, и вот я достиг конечной точки своего пути.

"Форд" доктора сгинул в безвестном болоте ещё в начале июня, поэтому мой дальнейший путь был долог и тернист. Я шёл пешком, порою некоторые промежутки пути проезжал на попутных экипажах; нередко приходилось плыть - на лодке и даже самому. Я спал в чужих сараях, сеновалах, порою под открытым небом или в корнях поваленных елей. Я питался тем, что удавалось украсть у фермеров, либо же подножным кормом, который удавалось добывать в лесу. Гнус терзал моё тело, дождь заливал мне глаза. Не исключено даже, что я подхватил какую-нибудь болезнь. Но путь мой был проложен маяком, а сердце грел твой образ. Потому я здесь, потому я жив.

Оказывается, пешком путешествовать лучше, чем в машине. Да, не так быстро - но нет совершенно никаких опасений, что собьёшься с установленного курса. Это был мой хадж, мой поиск Святого Грааля - и он завершился.

Я стою на крутом берегу. Океанические брызги, солёные и холодные, долетают до моего лица. Мыс Гнева. Доктор говорил, я должен его помнить. И, действительно, возникает такое чувство, что я тут уже был. Но при чём тут 1915 год? Никак не могу взять в толк.

Вокруг на многие мили ни души. Пустоши, холмы, ни единого деревца, ни единой фермы, ни единого домика. Только тот, что за моей спиной. Двухэтажный, с мансардой, старый, немного просевший. Дверь была опечатана, окна заколочены - видно, что он заброшен уже несколько лет, и, судя по окружающей меня земле, с момента закрытия дома здесь никто не бывал. Да и кому могло бы понадобиться жить тут, на открытой всем ветрам площадке, где совершенно нечем заняться, кроме как предаваться какому-нибудь монотонному ремеслу - или угрюмому отшельничеству. Пожалуй, я займусь последним. Здесь меня вряд ли кто-то найдёт. Разве что Блад... но не обязательно, совсем не обязательно.

Я расколотил дверь и окна. Внутри царило полнейшее запустение, однако отыскались кое-какие инструменты, утварь, листы бумаги, дрова. Я решил обосноваться в мансарде, поскольку там разруха ощущается меньше всего, а из окна открывается прекрасный вид на холодные океанические волны. И на маяк.

Я вижу его, теперь гораздо отчётливее. Но, тем не менее, не могу понять, где находится та башня, что несёт на себе его огонь. Ведь там, дальше на север, только бескрайнее море да парочка островов - но это уже совершенно не укладывается ни в какую объективную картину. Видимо, маяк - действительно порождение моего больного рассудка; тем не менее, он привёл меня именно на мыс Гнева. Странно, очень странно.