Маяковский и Шенгели: схватка длиною в жизнь

Теория поверяется практикой, и только ею. А «практика» Шенгели огромна: по собственным подсчетам, за тридцать с лишним лет им переведено свыше ста сорока тысяч поэтических строк. И хоть не все среди этого равноценно, но явных провалов, пожалуй, нет, а процент удач среди них весьма высокий, например, традиционно считающийся «непереводимым» Верлен.

В его творчестве действительно было много необыкновенных стихов с фантастическими персонажами, такими, например, как парочка призраков, гуляющих в стихотворении «Чувствительное объяснение» по пустынному холодному парку:

В старинном парке, в ледяном, в пустом,
Два призрака сейчас прошли вдвоем.
Их губы дряблы, взор померк, и плечи
Поникли, – и едва слышны их речи.
В старинном парке, в ледяном, в пустом,
Две тени говорили о былом.
– Ты помнишь ли, как счастье к нам ласкалось?
– Вам нужно, чтоб оно мне вспоминалось?
– Все ль бьется сердце моему в ответ?
Все ль я во сне тебе являюсь? – Нет.
– Ах, был же миг восторга небывалый,
Когда мы губы сблизили? – Пожалуй.
– О, блеск надежд! о, синева небес!
– Блеск в небе черном побежден, исчез.
Так в бурьяне они брели устало,
И только полночь их словам внимала.

Еще более мистическая сценка представлена в другом стихотворении Поля Верлена, в котором он описывает встречу двух воинов с валяющимся в канаве обглоданным скелетом. Сонет так и называется «Скелет», вот он:

Два пьяных рейтара, на стремена привстав,
Увидели во рву, в грязи, костяк безмясый,
Добычу волчьих стай, – презрения припасы,
Где избежал зубов едва ль один сустав.
Но череп, уцелев, осклабился меж трав,
Да так, что мы такой не вынесли б гримасы.
Но, чужды мистике, отважные Фракассы
Решили (вздрогнул бы при этом сам Фальтаф),
Что это винный пар в них бродит: нахлестались!
И что мертвец во рву, завистливо оскалясь,
Пожалуй бы, не прочь и сам винца хлебнуть.
Но так как это грех – смеяться над могилой,
Скелет, вдруг выпрямясь в своей постели стылой,
Махнул им, чтоб они свой продолжали путь.

В 1870 году Верлен женился на семнадцатилетней Матильде Мот. Шла франко-прусская война, страну переполнял дух сражений, а Верлен писал о своих личных переживаниях. Однако под влиянием всеобщего воодушевления он записался в ряды национальной гвардии, но скоро покинул военную службу по состоянию здоровья. Он мало смыслил в политике. А когда правительственные войска вошли в столицу, он увидел и осознал весь ужас гражданской войны. И им овладел страх до безумия, так что он даже прятался в темной комнате и умолял горничную побыть с ним, потому что вдвоем ему не так страшно.

Затем он с женой покинул Париж и вернулся туда только осенью. У него родился сын. Казалось, жизнь налаживается; но неожиданно в жизнь Верлена вторглось влияние молодого, приехавшего из провинции поэта Артюра Рембо. Приятели Верлена всегда утверждали, что в этой дружбе не было ничего предосудительного, Верлен был просто околдован Рембо и называл его «чудо-ребенком». Ничего нет удивительного в том, что отношения его с женой ухудшились, возвратилась его любовь к спиртному. А пьяным он становился невыносимым.

Летом 1872 года Верлен с Рембо уехали сначала в Бельгию, а потом в Англию. Отношения с Рембо не были безоблачными: они ссорились, расходились, снова сходились, а в одно из таких бурных объяснений Верлен выстрелил в него из револьвера и ранил в руку. Это случилось в Бельгии, он был арестован и помещен в тюрьму. Рембо отказался от обвинения; но против Верлена было общественное мнение, и его приговорили к двухгодичному заключению. Парижский суд утвердил развод Верлена с женой, а сам он был переведен в тюрьму в Англии и срок своего наказания отбыл полностью.

В одиночной камере совершилось его обращение: он читал Библию и писал стихи, которые позже вошли в его известную книгу «Мудрость», которая была посвящена памяти матери…