Майами

На подобных родителей можно было реагировать только двумя путями. Ты либо отталкиваешь их, либо присоединяешься к ним. Криста никогда не могла до конца объяснить себе, почему выбрала первое. Это стало выбором всей ее жизни, и любопытно само по себе, что для того пути, которым она пошла, не имело никакого значения то обстоятельство, что их, насмешливых зрителей, давно уже не было рядом. Игра Кристы состояла в том, чтобы ставить себе цели и добиваться их, преуспевать в любом деле. Поразить эмоционально слепых — главные ее амбиции. В осмотрительном мире ее родителей, где царила спокойная недооценка всего, она решила стать помехой, назойливой и бесцеремонной. Чего не делали дети серьезных и уважаемых людей? Не становились моделями. Верно! Никаких проблем! Она стала самой преуспевающей в мире моделью. А что патриции из верхнего эшелона считают безнадежно вульгарным? Мир рукопашного сражения, где правит лозунг «человек человеку волк». Превосходно. Модельное агентство, которое она основала, заставит «Форда» выглядеть букашкой. Праздность и вялость своего класса она заменит энергией, пессимизм оптимизмом, а открытость и активность противопоставит привычному, хроническому запору социальных контактов ее родителей. Она не стала бы делать этого, если бы родители не проявляли к ней так мало интереса. Ошеломить, рассердить их, разочаровать стало ее единственной задачей, однако сколько бы она ни старалась, единственной их реакцией оказывалась апатия. Все время родители пестовали своих собак, устраивали приемы и смотрели на нее с той долей любви и интереса, которая оставалась у них после созерцания громадного фикусового дерева, такой достойной достопримечательности на въезде к их дому.

Черт побери! Они были теперь там, на небесах, и смотрели на нее. И все-таки ей нужно устроить еще какой-нибудь фокус. Еще не поздно. И никогда не будет поздно. И снова она позволила себе подумать про Джейми. Ее жизнь едва не изменилась благодаря ему. Если бы он остался в живых и любил ее, то старые призраки и демоны, возможно, умчались бы прочь и больше не преследовали ее. Но ничего подобного не произошло. Он погиб, погибли и ее родители с сестрой, однако они продолжали жить, чтобы мучить и терзать и каким-то жутковатым образом подгонять ее, побуждать к действиям. И тут она горько рассмеялась, дивясь на глупость жизни и на неотвратимость ее предначертаний, принуждая себя вернуться к действительности. Они уже почти подплыли к рифу, собираясь здесь понырять. Пора было начинать приготовления.

— Вот мы и на месте, — сказала Криста, меняя тему и отводя дроссель назад. — Мы встанем на якорь в сотне футов севернее от той «Тиары».

Криста маневрировала лодкой, высунувшись за борт и глядя в прозрачную воду. Затем заглушила мотор и бросила за борт якорь.

Усилие, когда пришлось влезать в гидрокостюм на девяностоградусной жаре, послужило для нее тем отвлекающим моментом, в котором она нуждалась. Больше она не оглядывалась назад, а смотрела вперед. Там ее ожидало удовольствие, и замечательно, что рядом с ней находился такой испытанный аквалангист, как Роб.

Он проверил ее снаряжение.

— О'кей, Криста, — сказал он, беря контроль. — Мы проделаем тридцатиминутное погружение на глубину шестидесяти футов либо на такую глубину, где давление составит пятьсот фунтов на квадратный дюйм. Не забывай делать трехминутную профилактическую остановку через каждые пятнадцать футов во время подъема. Какое самое важное правило для аквалангиста?

Криста улыбнулась, внезапно обрадовавшись, что оказалась в роли подопечной.

— Дышать нормально в любой ситуации и никогда не задерживать дыхание под водой, — проговорила она с интонацией школьницы.

— Верно, — серьезно сказал Роб. — И запомни, что мы делаем действительно медленный подъем, чтобы не повредить легкие.

— Слушаю, сэр, — откликнулась Криста с шутливым подобострастием.

— Я поплыву вниз и проверю, зацепился ли якорь. Держись близко от меня.

Роб сел на борт «Китобоя». Криста проделала то же самое.

— Спуск. Спуск. Спуск, — проговорил Роб, и они опрокинулись спиной в воду и ушли вниз.

Криста старательно работала ногами, уходя вниз головой на глубину. Секунду до этого она еще нервничала. Ведь это было ее первое погружение за целую вечность, однако теперь, окутанная теплым океаном, она уже чувствовала себя как дома. Слева от нее Роб плавно устремлялся к якорю, чтобы удостовериться, что тот прочно держится за грунт. Благодаря Робу она ощущала себя в безопасности. Он такой серьезный, такой надежный — настоящий образцовый ребенок, вероятно, привыкший присматривать за своими родителями, которые собирались навсегда оставаться детьми шестидесятых. Она улыбнулась под маской. Роб действительно привлекателен. Однако все же слишком прямолинеен, слишком одномерен и, черт побери, слишком юн.