Маятник Фуко

– Вот вам. В общем, полковник Арденти, или кто там за него, появился в Милане четыре дня назад. Чем он занимался первые три дня – поди угадай. Вчера в два часа предположительно встретился с Ракоски у того в гостинице, скрыл, что назначена встреча с вами… Это существенная деталь. Вечером он возвращается в гостиницу, скорее всего с тем же Ракоски и еще с каким-то субъектом. После чего наступает полный туман. Если даже его и не убили, в любом случае номер обыскали. Чего ради? Что они ищут? В его пиджаке… Да, вот еще… Если он ушел действительно на своих ногах, то в любом случае без пиджака. Пиджак с паспортом остался в номере. Но не думайте, что этим дело облегчается. Потому что старец клятвенно утверждает, что на кровати труп лежал в пиджаке, но что это мог, с другой стороны, быть пижамный верх. Попробуйте работать с подобными показаниями. Ладно, я говорил про пиджак. Там оказалось довольно много денег, я бы сказал, чересчур много… Значит, эти люди искали не деньги. Единственную подсказку в данном деле я могу получить от вас. Полковник приносил бумаги? Как они выглядели?

– Коричневая папка, – сказал Бельбо.

– А по-моему, красная, – вмешался я.

– Коричневая, – повторил Бельбо. – Но я не очень запомнил.

– Красная или коричневая, – сказал комиссар, – но здесь нет никакой. Вчерашние посетители унесли ее. Значит, именно эта папка – ядро детектива. Я думаю, что ваш Арденти совсем не собирался публиковать книгу. Он накопал какие-то данные, чтобы шантажировать Ракоски, и пытался использовать издательские контакты как пружины давления на того. Вполне в его стиле. Что дает нам возможность выдвинуть новые гипотезы. Парочка уходит, ограничившись угрозами. Арденти перепуган и решает делать ноги. Бросает все на свете и забирает только папку. И неизвестно ради какой цели устраивает так, чтобы старик засвидетельствовал, будто видел его труп. Хотя это немного слишком романтично и не объясняет перерытую комнату. С другой стороны, если те двое его убили и забрали папку, зачем им было забирать еще и труп? Ну, ладно, достаточно, будем разбираться. Извините, мне необходимы ваши документы.

Он повертел мой студенческий билет: – Философия, так, так.

– Не я один, – парировал я.

– Лучше бы вас было поменьше. Значит, занимаетесь тамплиерами. Что я должен прочесть, чтобы разобраться в этих тамплиерах?

Я назвал ему две книги, популярные, но достаточно серьезные. Добавил, что настоящие сведения о тамплиерах относятся только к периоду до процесса. А что касается дальнейшего – это все голословные измышления.

– Понятно, понятно, – сказал он. – Еще и тамплиеры на мою голову. На эту группировку у меня пока досье не было.

Появился Маурицио с телефонограммой: – Только что получено из Парижа.

Комиссар прочитал: – Очень прекрасно. В Париже никакого Ракоски знать не знают, паспорт с этим номером два года как украден. Очень превосходно. Господина Ракоски не существует на свете. Вы говорили про как его там… – он заглянул в свои записи, – «Журналь дю Секрет». Запросим информацию. Но я и без нее знаю, что либо такого журнала нет вообще, либо он прекратил выходить еще при царе Горохе. Хорошо, господа. Спасибо вам за сотрудничество. Может быть, мне придется еще разок-другой вас потревожить. А кстати, последний вопрос. Этот Арденти намекал на свои связи с политическими объединениями?

– Нет, – сказал Бельбо. – Думаю, он предпочитает политике поиск сокровищ…

– …и широкий спектр мошенничеств. – Комиссар повернулся ко мне: – Вам, думаю, полковник не понравился.

– Этот тип людей мне несимпатичен, – ответил я. – Но я не душу их железными проволоками. Разве что мысленно.

– Конечно, конечно. Неохота возиться. Не беспокойтесь, господин Казобон, я не из тех, кто считает, что все студенты террористы. Идите с богом. Счастливого вам диплома.

Прощаясь, Бельбо спросил: – Простите, комиссар, просто чтоб знать. Вы из угрозыска или из органов?

– Тонкий вопрос. Мой коллега из угрозыска был тут ночью. Так как в политической картотеке нашлось кое-что на вашего любимого Арденти, к делу подключили меня. Я из органов. Но не знаю, хорошо ли подхожу на свое место. Жизнь не так проста, как можно подумать по детективам.

– Я уже догадывался об этом, – ответил, как в детективе, Бельбо. Пожал руку комиссару и вышел.

Мы ушли, но определенную неловкость я продолжал ощущать. Не в комиссаре было дело. Он как раз оказался неплохим. А во мне самом. Я впервые в жизни попал в скользкое положение. Лгал. И Бельбо лгал тоже.

При прощании у подъезда «Гарамона» обоим было не по себе.