Маятник Фуко

В этот день я решил подэкономить от зарплаты и все-таки съездить в Баию.

И в тот же день, несомненно, я начал допускать себя до наслаждения чувством подобия. Во всем могли иметься таинственные аналогии со всем.

Когда я вернулся в Европу, я переработал эту метафизику в механику. Тем и загнал себя в ту самую ловушку, где в данный момент нахожусь. Но тогда я плыл как будто в неких сумерках, где уничтожались различия. Как истый расист, я думал, будто чья-то вера человеком сильным может использоваться как повод к ленивому фантазированию.

Я научился ритмам, усвоил методику расслабления тела и рассудка. Я прибегал к ней, в частности, и позавчера вечером в перископе, когда для борьбы с затекшими ногами подрагивал, как будто снова выстукивая ритмы на агогоне. Вот видишь, говорил я себе, чтобы спастись от власти неизвестного, чтоб доказать себе самому, что не веришь, ты воспринял всерьез их бредятину. Как закоренелый атеист, к которому по ночам приходит дьявол, ты в своем атеизме рассуждаешь так: дьявол, разумеется, не существует, это всего лишь эманация моих возбужденных органов чувств, может быть, плод несварения желудка, однако дьявол-то этого не знает и верит в свою наоборотную теологию. Чем же его, уверенного в своем существовании, можно бы напугать? Ты осеняешь себя крестом. И он, доверчивый, проваливается, оставляя после себя запах серы.

То же приключилось и со мной, как с самонадеянным этнографом, который всю жизнь изучает людоедов и, чтоб подразнить тупоголовых белых, рассказывает повсеместно, что человечина нежна на вкус. Безответственно, поскольку он твердо знает, что ему никогда не приведется ее отведать. Покуда некто, жаждущий истины, не захочет попробовать его самого. Даже когда его смакуют ломоть за ломтем, он так и не знает, на чьей же стороне правда, и почти что надеется, что правда за этим ритуалом. Чтобы найти как минимум оправдание собственной смерти. Так позавчера я просто обязан был думать, что План оказался правдой. Иначе все два последних года я был бы всемогущим творцом злокачественного кошмара. Лучше уж пусть кошмар окажется реальностью. Если что-то существует, оно существует, и с тебя-то взятки гладки.

24

Sauvez la faible Aischa des vertiges de Nahash, sauvez la plaintive Héva des mirages de la sensibilitè, et que les Khérubs me gardent[38].

Жозефин Пеладан, Как становятся феями.

Joséphin Péladan, Comment on devient Fée,

Paris, Chamuel, 1893, p. XIII

Пока я блуждал в сумрачном лесу подобий, пришло письмо от Бельбо.