Майя

Вообще-то в политике, тем более столь высокого уровня, просто так никто дружить не будет, а только для укрепления своих позиций. Лучше иметь в подругах законную королеву Франции, а не в оппозиции для королевы не вполне королевских кровей, да еще подозреваемой в устранении популярного в народе супруга. Для самой же Маргариты – такая «дружба» - форма самозащиты и возможность оставаться в центре светской жизни.

Если с этой точки зрения посмотреть на президентскую власть в РФ, растерявшую популярность и легитимность к концу 1990-х, то не так уж трудно обнаружить ведущий институт из прошлой советской эпохи, который послужил отдушиной для народа и опорой, если не наставников для преемника. Речь, разумеется, идет о «Первом канале» ТВ с его «старыми песнями о главном» для народа, а также о телеканале «Культура» для культурной элиты.

Маргарита де Валуа умерла в 1615 году, незадолго до скончания «эпохи Владыки». Далее для легитимации власти юному королю пришлось в самом конце эпохи «развестись» с королевой-матерью и убить ее фаворита, олицетворявшего по нашим меркам компрадорскую олигархическую ветвь элиты.

Запас «старых песен» на постсоветском телевидении иссяк тоже где-то к 2008 году. Примерно за год до окончания «эпохи Владыки» также начались поиски новой опоры для легитимности власти, попытки дистанцироваться от ведущей парламентской партии. Прежние либеральные советники, монополизировавшие было право толковать позицию власти, оказались вроде бы не при делах. Так что параллели достаточно глубокие.

Но самое главный вывод для нашего времени заключается в осознании роли культурного сообщества столицы для сохранения не только независимости, но и шансов на политическое возрождение. Бездетная Маргарита де Валуа именно потому и оказалась вне политики, но зато над нею – в сфере культуры. Именно поэтому Булгаков выбрал ее одним из прототипов своей Маргариты.

Однако примерно в то же время и недалеко от Парижа, в Лондоне правила еще одна формально бездетная королева – Елизавета. На ней так же закончилась династия Тюдоров, как и на Маргарите – династия Валуа. Относительно количества и имен тайных сыновей королевы от графа Роберта Дадли существуют разные версии. Но в конце концов это не суть важно – состоял ли самый близкий круг Елизаветы из родных сыновей или из усыновленных поэтов. Важно, что значительная часть высокой энергии и амбиций этого круга выплеснулась именно в сферу культуры, породив феномен Шекспира.

Это феномен всплеска культурного развития вслед за уходом с политической сцены целых сословий хорошо известен, если даже не осознан нами. «Война и мир» Толстого – после ухода с исторической сцены прежнего дворянства. «Тихий Дон» Шолохова после расказачивания бывшего привилегированного сословия. Эта же самая закономерность породила и Шекспира, и французскую литературу XVII века.

Влияние культурного импульса было столь велико, что вынужденный стать священником дворянин, более того – кардинал Католической церкви, не только сохранил рыцарские идеалы служения Франции в лице короля, но и фактически поставил церковь и финансовые круги на службу государству. Аналогичным образом культурный образец елизаветинской, шекспировской Англии оказался намного более высокой и прочной защитой от католического вторжения, чем береговые форты Генриха VIII. Несмотря на сложную интригу с возвратом к власти ветви Стюартов, гегемон «однополярной системы» не мог конкурировать с культурной элитой Англии. Наоборот, это Марло, Шекспир, Бэкон и Гоббс оказывали влияние на европейскую элиту.

По всей видимости, именно в этом и состоит главный урок истории – «культурная революция» может быть самым эффективным и единственно возможным противоядием против разлагающего влияния глобальной финансовой олигархии. При этом от столичной элиты в полном смысле этого слова вовсе не требуется активного участия на стороне, а тем более – против власти. Требуется всего лишь повседневная работа на ниве культуры – в том числе в журналистике, в философии и литературе, на телевидении, в социальных сетях. Критерий, отличающий культурную элиту от политизированной околокультурной тусовки – это неучастие в интригах и в поиске врагов. Например, не нужно бороться с так называемой «актуальщиной» политическими методами, а тем более – цензурой. Нужно всего лишь назвать явление его подлинным именем – «карикатура».

Кроме того, нужно понимать, что вовлеченность культурной элиты в политику, авторитетное слово, сказанное в оправдание разрушения культуры, типа «если враг не сдается» - это самый прямой путь к торжеству бесовщины на улицах сначала столицы, а потом и всей страны. Как только деятель культуры запел про «врагов» - все, нет его, одна пустая коробочка из-под былого таланта.