Майкл Джексон. Жизнь короля

Четыре года назад, зимой и весной 2005 года, с 28 февраля по 4 июня, я сидел позади Майкла Джексона в зале суда в Санта-Марии, Калифорния. Я уверен, что был единственным из присутствующих, кроме его адвокатов и членов его семьи, кто когда-либо встречался с подсудимым или с кем-либо из других Джексонов. Я так хорошо помню первый день, когда Тито вошел в зал суда, чтобы поддержать брата. Все в зале для прессы повернулись и посмотрели на меня с поднятыми бровями. Я пробормотал: «Тито», и они все быстро записали его имя. Они не знали, кто он! То же самое касалось всех членов семьи, каждый день приезжавших, чтобы поддержать знаменитого родственника.

В начале судебного процесса Майкл (тогда ему было сорок шесть лет) выглядел очень хорошо, казалось, был в отличной форме. Он бодро зашел в зал суда, и мы наблюдали, как он приводил себя в порядок, растягивая свое тело, будто готовясь к выступлению или спортивному соревнованию. Было интересно наблюдать, как его тело танцора напрягается и расслабляется, и я помню, как подумал, что певец выглядит таким же подтянутым, как и в его запоминающихся клипах на песни Thriller, Billie Jean и Beat It. Когда он поворачивался и улыбался адвокатам или даже зрителям, его харизма была мощной и такой очевидной для меня. Артист все еще обладал магнетизмом. Он все еще был Майклом Джексоном, думал я. Люди были заворожены им и как будто благоговели, просто находясь рядом. И это никогда не было столь очевидно, как 1 марта 2005 года, на второй день вступительных заявлений, когда адвокат Том Месеро включил для присяжных спорный документальный фильм Мартина Башира – тот, что привел к неприятностям. Пока играла музыка Майкла и мелькали фотографии, люди в зале суда покачивали головами. Они улыбались друг другу. На мгновение показалось, что мы перенеслись в какое-то другое место – несомненно, лучшее место, – в то время как знакомый голос и музыка наполняли комнату. Я подумал про себя: «Это будет очень странный суд по делу о растлении».

Затем начались свидетельские показания.

День за днем обвинение излагало свою версию и выводило на сцену одного свидетеля за другим, рассказывающих о неподобающем поведении Джексона по отношению к маленьким мальчикам, и поп-звезда постепенно словно сворачивалась внутрь себя. На восьмой день, 9 марта 2005 года, предполагаемая жертва, пятнадцатилетний Гэвин Антон Арвизо, дал показания. Одетый в голубую рубашку на пуговицах, он выглядел нервным, бормотал под нос. Он рассказал о случаях, когда Майкл давал ему алкоголь, и сказал, что мужчина также дважды мастурбировал при нем. Это было, мягко говоря, тревожно. Артист смотрел прямо перед собой, словно восковой манекен, не проявляя абсолютно никаких эмоций.

На следующий день после того, как Гэвин начал давать показания, Майкл опоздал в суд на час. После того как судья выписал ордер на арест и пригрозил бросить его в тюрьму, он наконец появился прямо в пижаме. Как выяснилось, у него серьезные проблемы со спиной, требуется лечение. У него не было времени переодеться. Стало очевидно, что дела у него идут не очень хорошо. Фактически, тот странный день стал началом конца для Джексона. Настоящая проблема, как я понимал – помимо тревожных показаний, – крылась не в том, что он явился в пижаме, а в том, что, казалось, умирал на наших глазах. Он явно испытывал ужасную боль, как физическую, так и эмоциональную. Любой, кому он был дорог, оказался убит горем, видя подобное зрелище. Было ужасно наблюдать, как он медленно разрушался до такой степени, что едва мог войти в зал суда.

Обвинение утверждало, что Майкл и Гэвин созванивались двадцать раз, все началось, когда певец позвонил в больницу во время прохождения подростком лечения от онкологического заболевания, а затем последовало первое приглашение на ранчо Неверленд. В первую ночь, по словам мальчика, артист предложил ему и брату Стару переночевать в своей комнате. Он велел, чтобы ребята отпросились у родителей, те так и сделали, и было решено, что все будут спать в спальне Джексона. В ту ночь они якобы вместе смотрели порно в интернете. «Я думал, что он был самым крутым парнем в мире, моим лучшим другом, – сказал Гэвин. – Понимаете, о чем я? Что я имею в виду? Он мне действительно нравился».

Но потом ни с того ни с сего Джексон изменил номер телефона и бросил мальчиков. По мне, это очень похоже на Майкла. Он может быть очень капризным. Возможно, мужчина чувствовал, что Гэвин являлся просто фанатом, и дал ему столько, сколько собирался дать. Тем не менее, судя по выражению лица и поведению подростка на свидетельском месте, казалось, что мальчик чувствует себя преданным, а может быть, даже оскорбленным. Фактически, Гэвин давал показания о том времени, когда он был в Неверленде и ему говорили, что Майкла там нет. А потом парень встретил его. «Я почувствовал, что мое сердце разбилось», – вспоминал он, задыхаясь от эмоций.