Майор и волшебница

– С юга по автобану идет колонна, – сказала она каким-то механическим голосом. – Немецкая. Не те немцы. Они уже километрах в двух от перекрестка, идут довольно медленно, осторожно…

Мне и в голову не пришло сомневаться. Это же Линда. Как она говорила, так и есть…

Местную географию я более-менее изучил. От перекрестка, от автобана под прямым углом поворачивали две дороги поуже, к двум городкам еще поменьше нашего, один – в километре от автобана, другой – в двух. Наши там стояли, но тыловые части: снабженцы, медики, ремонтники и тому подобная небоевая публика. Те еще вояки…

– Что за колонна? Кто там? – спросил я, автоматически запрыгивая в кальсоны и рывком надевая нижнюю рубашку.

– Сейчас я покажу, – сказала Линда почти нормальным голосом. – Очень благоприятно все сложилось: полная Луна, Марс в Скорпионе. Сиди смирно, не шевелись!

Она присела рядом со мной, крепко сжала странно холодными ладонями мои виски, притянула мою голову, впилась зубами в лоб – крепко, до боли. Я вытерпел, понимая, что все это неспроста, что сейчас произойдет нечто – это же была Линда с ее так и остававшимся во многом тайной бабушкиным наследством…

И нечто произошло.

Спальня исчезла. Не было спальни, и меня тоже не было – остались только мысли, а тела я не чувствовал. И домика не было, и городка – тот оторванный от тела разум, что от меня остался, летел невысоко, не выше метров десяти, над автобаном на юг. И автобан, и окрестности я видел – как угодно, только не глазами, но не в серебристом лунном свете, а в каком-то не особенно и ярком зеленоватом сиянии, идущем неведомо откуда.

Я ничему не удивлялся – некогда было. Подумал только: «Интересно, я могу быстрее?» – и помчался вперед прямо-таки со скоростью мощной машины на хорошей дороге, так что едва ли не моментально оказался у перекрестка. Скомандовал неведомо кому: «Медленно, совсем медленно!» – и пополз едва ли не со скоростью черепахи.

Они уже миновали перекресток, направляясь прямехонько к нашему городку, – а куда им еще было сворачивать, не в чистое же поле? Те два городишки их явно не заинтересовали, они целеустремленно перли на север, что было с их стороны не так уж глупо – как раз на севере они могли встретить своих. Правда, дорогу туда преграждала наша дивизия, но вряд ли они об этом знали…

Уже наловчившись отдавать мысленные команды кому-то неведомому – может, Линде, а может, и себе самому, – я отдал новую. И прошел над колонной на высоте метров трех со скоростью пешехода, так что прекрасно все рассмотрел. Двенадцать полугусеничных бронетранспортеров той же марки, что были у меня, с автоматами и двумя пулеметами каждый. Кузова сплошь набиты солдатами – сидят не только на лавочках вдоль бортов, но и на полу, так что ногу негде поставить. Все небритые, мятые, многие без касок и пилоток, но все с оружием, у нескольких даже фаустпатроны и пулеметы зажаты меж колен. Форма ваффен СС – обычная пехотная «фельдграу» и черный эсэсовский воротник со знаками различия и эмблемой дивизии – ага, бивали мы эту дивизию не так давно, и качественно бивали… В хвосте колонны, перед двумя замыкающими бронетранспортерами, шли два громадных трехосных тупорылых грузовика с брезентовым верхом и две закрытые штабные машины, прекрасно мне знакомой марки – «Хорьх-901», на которых у немцев младшие офицеры никогда не ездят. Идут медленно, не больше двадцати километров в час – осторожничают, гады, наверняка уже знают, что оказались в наших тылах, и куда откатились главные немецкие силы, тоже наверняка знают…

Я увидел все, что мне было необходимо. И уже привычно завопил мысленно: «Назад!» Вокруг сомкнулась тьма, осталось ощущение короткого стремительного полета (интересно, как это могло получиться, если тела я по-прежнему не чувствовал?) – и я вновь обнаружил себя лежащим поперек постели Линды, сидевшей рядом и смотревшей озабоченно.

– Получилось? – спросила она.

– В лучшем виде, – ответил я и сел. – Ты молодец, жуткий молодец…

Лоб ощутимо саднило, и когда я провел по нему ладонью, остался мазок крови – пустяк по сравнению с тем, что бывало. Линда сказала виновато:

– Обязательно нужно было смешать кровь, иначе ничего не получилось бы. Я сначала укусила себя… – Оттянула нижнюю губу, и там была кровь. – Очень больно, Теодор?

– Пустяки, – отмахнулся я. – До свадьбы заживет…

Действовать нужно было без малейшего промедления. Я прекрасно понимал, с кем столкнулся: в последнее время подобные цыганские таборы попадались не так уж редко. Остатки разгромленных немецких частей (иногда не такие уж малые числом) наугад пробивались к своим из окружений и маленьких «котлов», а то и просто отходили наобум Лазаря, не имея ни точных приказов, ни точных сведений о наших силах. Порой они вклинивались в наши расположения, а иногда – и мы неожиданно наталкивались на них, и возникали чуточку суматошные бои. Словом, все смешалось в доме Облонских, то есть нибелунгов, и это был лишний признак скорого конца войны…