Майор Пронин и тайны чёрной магии

Но Маруся Коваленко с не меньшей стремительностью постигла смысл стремительных движений Лещенко.

Она стремглав кинулась к Евдокимову и, раскинув руки, загородила его собой.

Она загородила его собой как раз в тот момент, когда щелкнул пистолет.

Выстрел должен был поразить Марусю…

Но выстрела не последовало.

Лещенко ещё раз нажал курок, но выстрела опять не последовало.

Маруся охнула и сразу ослабла.

Она опустилась бы вероятно на землю, если бы её не поддержал Евдокимов.

На какое-то мгновение растерялся даже Евдокимов.

Он не ожидал, что Лещенко будет стрелять.

И тем более не понимал, почему пистолет отказал.

Но это состояние растерянности мгновенно прошло. Пистолет был уже в руках Евдокимова, – конечно, не тот пистолет, что был в руках Лещенко, а свой собственный, достать который и кармана брюк тоже требовалось одно Мгновение.

– Руки! Руки! – крикнул Евдокимов. – Дед, я тоже не шучу!

Лещенко и Евдокимов так и стояли с пистолетами в руках, направленными, один против другого. Но разница между ними заключалась в том, что Лещенко из своего пистолета стрелял, и пистолет не выстрелил, а Евдокимов из своего ещё не стрелял.

– Дед! – крикнул Евдокимов. – Предупреждаю!

Лещенко медленно приподнял руки.

– Товарищ Коваленко, подойдите к своему компаньону и обыщите его, – скомандовал Евдокимов. – Я буду держать его на мушке, а вы осматривайте, так будет надёжнее.

И Маруся, влюблённая, страдающая и трепещущая Маруся, приблизилась к Лещенко, взяла из его руки пистолет и подошла с ним к Евдокимову.

– Суньте его мне в карман – распорядился он, не сводя глаз с Лещенко. – Посмотрите у него в карманах.

Маруся вернулась к Лещенко, провела ладонями поверх карманов, потом пошарила в карманах, потом проверила, не спрятано ли что за пазухой.

– Еще только ножик, – сказала она. – Какая-то бечёвка…

– Давайте и ножик, и бечёвку, – сказал Евдокимов. – Не оставляйте ему ничего.

Маруся подала Евдокимову свои находки.

– А теперь подайте мешок, – сказал Евдокимов. – Я извиняюсь, что затрудняю вас, но такова обстановка.

Маруся наклонилась.

– Вытрясти? – спросила она.

– Боже упаси! – воскликнул Евдокимов. – Он нужен нам со всем его содержимым.

Лещенко слегка опустил руки.

– Руки-то можно опустить? – спросил он. – Я ведь не физкультурник.

– Опускайте, – разрешил Евдокимов. – И прошу вас – вперёд, по той же дороге в обратном направлении.

– Самоуправство, – сказал Лещенко. – Ты ещё за это ответишь.

– В любой момент, – весело ответил Евдокимов. – И учтите, что я отлично стреляю, шаг в сторону и вам не придётся жаловаться.

– Ладно, – хрипло сказал Лещенко. – И откуда только принёс тебя чёрт…

Но ответить ему Евдокимов не пожелал.

Не спеша они тронулись обратно, – впереди Лещенко, шагах в пяти от него Евдокимов и позади Маруся с мешком.

Они прошли пшеничное поле, миновали плантации кукурузы, вошли в станицу.

Какие-то собаки всё-таки залаяли на них, но они не обратили на них вниманиям и собаки отстали.

– Куда идти-то? – мрачно спросил Лещенко.

– В милицию, в милицию, – резко сказал Евдокимов. – Прошу вас.

Они дошли до милиции, поднялись на крыльцо, зашли к дежурному надзирателю.

– Товарищ дежурный, посадите этого старичка в КПЗ, в одиночку, – распорядился Евдокимов. – Ордер на арест доставлю не позже десяти утра.

Клад товарища Лещенко

Вот когда Евдокимов зависел от Матвеева, – от того, как отнесётся прокурор к просьбе следователя зависел конечный исход дела, которому Евдокимов отдал всего себя.

Да, в настоящую минуту Евдокимов был только следователем, производящим предварительное следствие, по весьма неясному и запутанному делу, а Матвеев был прокурором, наблюдающим за ходом следствия, от него зависело, дать или не дать ту или иную санкцию на мероприятия, которые Евдокимов считал необходимыми. От согласия или несогласия Матвеева зависело, как будет развиваться следствие дальше.

Закон есть закон, и что касалось законов, Матвеев был из молодых, да ранних, по части законов он, что называется, собаку съел, недаром его так высоко ценили в краевой прокуратуре, про него там так и говорили – этот не подведёт и от закона не отступит, кто бы чего бы от него ни требовал!

А в данный момент следователь Евдокимов требовал от прокурора Матвеева санкции на арест гражданина станицы Улыбинской Тихона Петровича Лещенко, 1891 года рождения.

Собственно говоря, Матвеев не возражал против ареста Лещенко, он только не соглашался с обвинением, которое Евдокимов собирался предъявить этому знахарю. Они, Матвеев и Евдокимов, вот уже целый час сидели и кабинете Матвеева и никак не могли дотолковаться.

Матвеев требовал всё новых и новых доказательств, доказательства Евдокимова он считал недостаточно вескими и убедительными, а Евдокимов всё не договаривал, что-то таил, доказательства, которые он предъявлял, при внимательном рассмотрении теряли свою убедительность, не I издерживал и критики, как-то расплывались…