Макароны по-флотски

– Блин... что делать будем? Всё равно ж расколет!

– Да хер он чё расколет. Короче, говорим, как говорили – полбутылки португана за КПП. И всё! А то если про водку и про... (Далее в своём диалоге матросики упоминают целую кучу преступных эпизодов и их фигурантов.) Всё, добазарились! Ничего этого не было, молчим.

– Ага...

Тут дверь открывается, входит Иван-дурак III:

– Ну, что? Осознали, соколики? Будете правду говорить, нет?

– Тащ! Мы всё сказали уже!

– Всё, как было! Честное слово!

– Ага, полбутылочки красненького за дверью КПП, да? По глоточку, значит, отхлебнули, да?

– Так точно, тащ!..

– Угу... мои заиньки... по глоточку... и в санчасти вас потом до утра мыли-промывали. Хм... добро. Поверю я вам. Честность я уважаю. И честных матросов. А теперь давайте-ка, братцы, послушаем, как оно всё на самом деле было. (Выдвигает ящик стола, выключает запись, отматывает плёнку назад, включает воспроизведение, слушает вместе с матросиками.) Ну-у-у-у... уй, как интересно!.. Ого!.. Во дают орлы!.. да что вы говорите?.. И на котельной? Ой-ё-ёй... надо же... ух, они, безобразники такие... (И так далее, и грозит пальчиком, и сокрушённо мотает головой...).

ВЕРШКИ, КОРЕШКИ И ТОРЖЕСТВО БИОМАССЫ

Свинская это должность – старшина гауптвахты. Ни дня отдыха. Сплошная нервотрёпка. Постоянно на переднем крае – в смысле, на передовой. Трудная должность. Почётная. Уважаемая. Туда кого попало не берут, это всем известно.

Уважение к старшине гауптвахты проявляется по-разному. То битые стекла в квартире, то весёлые какашки под дверью, то ещё что-нибудь… Фантазии у воинов хватает всегда. Особенно, если учесть тот главный факт, что старшина гауптвахты самолично провоцирует озорных матросиков и солдатиков на проявление этого самого уважения.

Была у старшего мичмана Хрипко черта, всем зажравшимся начальникам присущая: уж очень он любил посаженных на кичу использовать в качестве универсальной и бесплатной рабочей силы. Брал с десяточек арестантов – и к себе на огород. Под ружьём, конечно. Да только любой конвойный твёрдо знал: сегодня ты стережёшь, а завтра тебя стеречь будут – а потому всегда действовал с кичмарями заодно.

И вот привёз как-то в воскресенье наш старшина гауптвахты (всё туда же, на огород) очередную партию рабов, высыпал перед ними шесть мешков картошки и велел посадить. Объяснил профессиональные тонкости процесса, убедился, что его правильно поняли, а потом поступил не по методике: сел на мотоцикл и, счастливый, упылил домой. Ну, они ему и посадили – не особо утруждаясь. Мальчонки-кичмари. Вырыли здоровенную яму посреди огорода, высыпали туда всю картошку, сверху как следует заровняли и грядочки аккуратненько обкопали. Полили как следует. И даже выводной активнейшее участие принял, вот прямо так, не снимая карабин и не откидывая штык. Хрипко после обеда вернулся и умилился: уй, как ровненько-то! И даже благодарность кичмэнам объявил – скостил каждому сутки-другие ареста... Через два месяца кой-какие подозрения у него зашевелились, ага – ну, когда у всех картошка равномерно по всему огороду полезла, а у него грядки пустые, и только посерёдке выпер неимоверный куст непонятной конфигурации... И дальше, уже осенью дождливой, когда пришла пора урожайчики собирать, искал он в остервенении старые списки арестованных, дабы вычислить участников той посевной – без толку, конечно. И ведь жаловаться не пойдёшь, вот досада: рабство-то официально отменили, по головке не погладят.

Как говорится, нельзя дважды войти в одну и ту же реку, но зато можно дважды наступить на одни и те же грабли. На следующий год старшина организовал посев точно таким же макаром, только теперь домой не уезжал, а лично осуществлял контроль процесса. Правда не непосредственно, а с соседней дачи, где параллельно лакомился шашлычком под разведённое шильцо-с. Снова тактическая ошибка!

На этот раз коварные арестантики, опять же под прикрытием бдительного выводного с карабином, умудрились собрать огромное количество старых консервных банок – по числу сажаемых картофелин. Есть подозрение, что акция была подготовлена заранее, ибо банки были тщательно спрятаны непосредственно возле огорода, в кустах. Каждая картошечка была аккуратно уложена в баночку, засыпана землёй и посажена в ровненькие грядочки. Донышком вниз, конечно. В итоге вершки были – мечта Тимирязева, сладкий сон Мичурина. Другое дело, что осенью с корешками малость не подфартило...

Но верхом шалости всё же явилось одно боевое мероприятие, проведённое неизвестными злоумышленниками непосредственно на территории гарнизонной гауптвахты в одна тысяча восемьдесят пятом году. Тут срочнослужащие превзошли самих себя. Фокус старый и проверенный, а результат гарантирован.