Макароны по-флотски

– У-у-у, й-йоп же ж твою мать, с кем приходится плавать, – обалдело покачал головой командир лодки.

– А не фиг опаздывать, тащ командир, – сказал старпом. – Правильно? Ремонт ремонтом, но кто не успел, тому не тапки.

– Ну-ну, – только и успел сказать кэп, как в кают-компанию втёк механик Коля – с кипой бумажек, которые, казалось, приклеились к его подмышке навсегда.

– Прошу добро, товарищ командир? Всё в ажуре, и пока они не устранили, хер я им чё подписал. Имею право?

– А как же, Николай Аркадьич. Конечно, имеешь. Вон твоя стоит.

Механик, наученный недавним горьким опытом, поднёс стакан ко рту и незаметно (хы!) понюхал. Пахло спиртом. Он опрокинул стакан и только потом оглядел поле боя. Посреди поля одиноко торчал нетронутый бутерброд с салом – хлеб сверху и хлеб снизу.

– Мой?

– Твой, чей же ещё.

Механик ухватил «бутерброд», прищурился, прицелился… и махом откусил половину. Вернее, попытался откусить. «Сало» не поддалось. Он плотнее сжал челюсти – результат тот же. Тогда он начал пилить «сало» зубами; в этот момент штурман понемногу начал сползать под стол. Коля же впился оскаленными резцами в упрямый фторопласт и начал тянуть бутерброд от себя. Затем попытался его раскачивать, не вытаскивая зубы из «сала». Вслед за штурманом с кресла поехал старпом. Невозмутимость сохраняли лишь командир с ракетчиком, хотя это стоило им невиданного напряжения внутренних и внешних сил. Судя по всему, зубная формула у механика была завидной. Когда Коля вновь обнажил вонзившиеся в кусок «сала» клыки и принялся остервенело мотать головой в обе стороны, не выдержал и повелитель драконов. Кажется, из-под него даже что-то такое потекло.

– Ножик возьми, – заботливо посоветовал командир. – И плесника себе ещё, оно лучше пойдёт.

…Лишь после воздействия ножиком перед Колей обнажилась вся глубина окружившего его коварства… и ведь надо же – ведь все ж вокруг свои, а…

Короче: не прошло и суток после выхода лодки из проклятого дока, как Коля сумел-таки отомстить негодяю-ракетчику. Хо! И не просто отомстить, а ещё как отомстить…

Но это уже другая история.

Мораль (на всякий случай): не всегда то, что торчит над водой, бывает лебедем.

То есть – лучше сначала убедиться, и лишь потом вкушать.

Вот.

КТО СКАЗАЛ МЯУ?

Это мне Саша Беляев рассказал, мы когда-то в Бечевинке вместе служили.

– ...Сижу в центральном и обучаю молодого мичманишку, изрядного болвана, талдычу ему и объясняю, как пульт устроен. Я тогда командиром электронно-вычислительной группы на «варшавянке» был, третий корпус. Ну, в общем, вдалбливаю. Вполголоса вдалбливаю, потому что рядом в кресле командир лодки дрыхнет. Закончил, пошёл к себе, а через час старпом вызывает.

Ну, прихожу, лапу к уху... Он:

– Ты чем там в центральном занимался?

Я отвечаю:

– Мичмана Сюськина пульту учил.

Старпом:

– Понятно... матом выражался?

Я:

– Конечно. А что?

Старпом:

– А то. Командир велел тебя наказать. Ты вчера на партсобрании был?

– Нет, – отвечаю, – с дежурства сменился и домой...

– Вот то-то и оно-то, – старпом говорит. – Начпо на собрании был, разорялся, что мы тут все в матах погрязли. Ну, наш папаня взвился и объявил на лодке борьбу с латынью. С сегодняшнего утра чтоб ни одного матюга...

У меня глаза на лоб... что, совсем обалдели?! Даже «каштан» матюгальником называется – просто так, что ли? Старпом:

– Во-во... ладно, давай думать, что теперь с тобой-то делать? Приказал наказать – значит, тащи служебную карточку. Давай, шнуром...

Я потопал к начальнику РТС, объяснил ему всё это дело, тот заржал и карточку дал. Прихожу обратно к старпому, он берёт карточку, переворачивает обратной стороной, где взыскания, и пишет там: дата, строгий выговор, от кого – «от старпома», за что – и тут запнулся.

Как написать? Посидел, поморщил попу, ухмыльнулся, а потом и говорит:

– А вот прям так и запишем. Зато ни у кого такого не будет, гы-гы!

И накозябал в графе «за что»: «за мат на подводной лодке». Всё, мол, давай, свободен, иди, продолжай службу... Я сказал «есть» и вышел, ошалевший, а позади, то бишь в каюте старпома, слышу такой сдавленный хохот – приглушённый, но истерический... почти плач... того и гляди, старпом уписается...

Ты думаешь, это всё? Ага, размечтался.

Назавтра решили нас выгнать в море. Отработка КБР: учебная торпедная стрельба по фактической цели, но без выстрела. Все по отсекам; на мостике – командир, старпом, вахтенный офицер и сигнальщик. Собрались отчаливать. Всё идёт, как обычно, никакой дурацкой суеты... команды, доклады... вдруг командир поворачивается к старпому и грозно-беспокойно так:

– Кто сказал «х...й»?

Старпом офонарел, челюсть отвисла:

– Я не говорил, тащ командир!

Тот – к вахтенному офицеру, и ещё грознее:

– Я спрашиваю: кто сказал «х...й»?!

Свежезаступающий вахтенный офицер, лейтенантик сопливый, честь отдал, вытянулся, в бинокль вкогтился...

– Я не говорил!

Кэп – на сигнальщика, и по разделениям, глаза навыкате:

– Кто? Сказал? «Х...й»?!

Сигнальщик чуть ли не в обмороке: «Не я...»

Тогда папаня прожёг всех ненавистным взглядом и кнопку связи с центральным – жмяк!

– Центральный! Кто сказал «х...й»?!