«Македонские легенды» Византии

Молодящаяся Зоя (надо сказать, она действительно выглядела гораздо моложе своего возраста), тщательно следившая за своим телом, искренне полагавшая, будто Михаил увлечен ею, как женщиной, даже не подозревала, что стала жертвой хитроумного плана евнуха. А тот, убедившись, что первая часть плана удалась, поставил перед собой фантастическую цель: подчинить через Михаила императрицу, свергнуть Романа III, поставить царем младшего брата и самостоятельно управлять Римской империей. Орфанотроф провел с Зоей необходимые разговоры, разумеется, ни словом не обмолвившись о заключительной стадии своего плана, и нашел в ней горячего союзника по первым стадиям своего плана. Оба заговорщика нашли друг друга: Орфанотроф в Зое – ступень для невиданного взлета, Зоя в евнухе – очень опытного советника, мастера интриги.

Конечно, близкая связь царицы со слугой быстро стала известной во дворце, а потом и в Константинополе. Едва ли не последним узнал об измене жены (очередной) и император. Но, поскольку он уже давно охладел к Зое, Аргир постарался сохранить приличие, сделав вид, что не верит «сплетням». Однако один эпизод все же вынудил его обратить внимание на Михаила Пафлогона. Однажды Зое пришло в голову посадить своего возлюбленного на императорский трон и возложить на него венец. Какой-то придворный евнух случайно вошел в тронный зал, когда там разыгралась эта удивительная сцена, и едва не упал в обморок от страха. А императрица, не смущаясь, приказала тому пасть ниц перед Михаилом, промолвив: «Отныне Михаил император, и придет день, когда он действительно станет им»[788].

Конечно, придворный тут же донес царю об этом. Возможно, дело бы замяли, но вмешалась сестра василевса Пульхерия – женщина энергичная и умная. Она настояла на неформальном допросе Пафлогона, и царь вызвал Михаила к себе. Последующая сцена не лишена интереса.

В ответ на расспросы царя, которого волновала не столько супружеская измена императрицы, сколько способности Михаила организовать заговор с целью свержения его власти, Пафлогон заявил, что никаких замыслов против Романа III не имеет. Кстати сказать, он действительно не догадывался об истинных замыслах своего старшего брата. Юноша был настолько искренен, что сумел убедить василевса в собственной невиновности.

В довершение всего Михаил поклялся на святыни, хотя с ним тут же случился приступ эпилепсии. Впоследствии говорили, будто Бог наказал Михаила за лжесвидетельство – возможно, это и так, но Аргир иначе истолковал «царскую» (как считалось в то время) болезнь юноши. Придворным он сказал, будто для него теперь стало очевидным, что такой больной мужчина не может быть интересен женщинам и вряд ли способен претендовать на царство.

Более того, внутренне раздосадованный тем, что Пульхерия вынудила его придать некоторые неприятные для него факты широкой огласке, под искусным давлением Зои и евнуха Иоанна Орфанотрофа царь выслал в 1033 г. сестру из столицы вместе с ее мужем Василием Склиром. Заговорщикам это и было надо – василевс лишился единственного разумного советника, радеющего о его интересах[789].

Подозрительно быстро после этого Роман III заболел. Он потерял аппетит и сон, лицо его стало мертвенно-бледным, тело распухло, волосы на голове и бороде выпали. Ни у кого из опытных придворных не было сомнений в том, что царя отравили, и все взоры небезосновательно обратились в сторону императрицы Зои и Иоанна Орфанотрофа. Но Аргир по-прежнему не желал слушать никаких намеков, полагая, что с течением времени легкое недомогание будет преодолено его «железным» организмом.

И действительно, несмотря на принятый яд, Роман III держался гораздо дольше того срока, который ему отвели Зоя и Орфанотроф, и те всерьез обеспокоились. Было трудно представить, что и в дальнейшем, выздоровев, василевс останется настолько слепым, чтобы не заметить перемен в своем самочувствии. И никто не гарантировал, что кто-нибудь из придворных не откроет царю глаза на сомнительный союз евнуха и царицы. Поэтому заговорщики решили подстраховаться и ускорили развязку событий.

В роковой для него день 11 апреля 1034 г. Роман III по устоявшемуся обыкновению должен был раздать жалованье чиновникам (ругу), которое выплачивалось раз в году. Желая придать своему телу свежий вид, император отправился в баню, где решил поплавать в бассейне. Когда он нырнул в воду, кто-то из слуг «заботливо» попридержал его голову под водой более, чем следовало для живого человека. Когда Аргира вынули из воды, он был уже полумертв, и изо рта его текла какая-то черная жидкость. Не приходя в сознание, василевс скончался на 66 году жизни, так и не успев понять, что произошло[790]. Может быть, к счастью для себя…

XII. Императоры Михаил IV Пафлогон (1034—1041) и Михаил V Калафат (1041—1042)

Глава 1. Больной царь. Торжество евнуха