Македонский Лев

Проход здесь был узким, не больше семидесяти шагов, и три шеренги спартанцев держали здесь позицию. С трудом... Леонид тихо выругался. Луна была высоко, небо ясное, и не представлялось возможности отступить в боевом порядке. Но держать это ущелье было гибельной затеей, потому что хоть сейчас кавалерия Македонов могла объехать их по верхам и отрезать пути для отхода. К утру спартанцы будут в западне.

Леонид был беспокоен, отягощен изнуряющей мышцы усталостью, которая следует за поражением. Битва была почти выиграна - а потом треклятые кадмеяне дрогнули. Лишенные храбрости ублюдки! Гнев снова вспыхнул в нем, наполняя мускулы энергией. Но его бесила не ложная отвага кадмеян. Нет, главная порция его гнева была обращена на верховного спартанского жреца Аполлона, Сотерида, объявившего скорое сражение неблагоприятным. А Спартанская армия не могла выступать без благословения бога-олимпийца.

Теперь Сотерид, можно сказать, оказался прав. Но Леонид знал, как знал это каждый спартанец, сражавшийся здесь, что выступи на битву вся армия, они порубили бы Македонов на мелкие кусочки. Вместо этого союзная армия была разбита, а Царь - зарезан.

Леонид закрыл глаза. Убит... Он с трудом в это верил.

Барабаны противника заиграли наступление, и Леонид, спрыгнув с валуна, побежал занять место в переднем строю рядом с великаном Нестусом. Кровь текла у воина из раненой щеки, нагрудник был пробит.

- А вот и они, - буркнул Нестус с ухмылочкой. - Им, похоже, нравится умирать.

Леонид ничего не сказал.

Облаченные в черное Македоны ринулись на спартанцев, их боевые крики эхом разнеслись по ущелью.

В этот миг низкий рокот, словно гром издалека, разнесся по горам. Леонид глянул на отвесную скалистую стену слева. Несколько камней скатились вниз, за ними последовали камни размером с кулак. Сверху над ущельем, над Македонами, Леонид увидел фигуру в золоченых доспехах, которая навалилась за скалу, нависшую на краю обрыва. Большой кусок скалы соскользнул вниз, почти утянув за собой воина, затем приземлился где-то в шестидесяти футах, ударившись о второй уступ, который сорвался с поверхности скалы.

- Обвал! - закричал воин-Македон, и клич был подхвачен другими. Наступление врага замедлилось и остановилось, передовые воины повернули, пытаясь выйти из ущелья. Массивная глыба известняка упала на Македонов, и Леонид увидел, как люди исчезли под ней, тела их были разбиты до неузнаваемости. Паника распространилась по рядам, когда они начали бороться за спасение от смерти. Новая глыба сорвалась и полетела над ними... и упала, убив множество воинов.

Поднялось клубящееся облако пыли, ветер понес его на север - в лица Македонов, которые еще ждали у входа в ущелье.

Леонид посмотрел через пыль. На вершине утеса он уловил блик на золоченом нагруднике воина - и дух его воспрянул.

- Царь! - закричал он. - Царь жив!

Фигура на вершине махнула рукой, указывая на юг, и Леонид всё понял моментально. Македоны были в замешательстве, сотни были погребены под камнепадом. Было самое время отступать.

- Собраться, - скомандовал Леонид, - в шестое построение!

Спартанцы быстро собрались в колонну и сплоченными рядами стали выходить из ущелья. Лейтенант Леонида, Леарх, подошел к нему.

- Это правда был Царь?

- Я верю, что да. Это он устроил обвал.

- Хвала Зевсу! Теперь у нас есть шанс.

Леонид не ответил. Шанс? Единственная оставшаяся против Тирана сила - это Спартанская армия, 5 000 воинов, без кавалерии, лучников и метателей дротиков. Против них выступает свыше 20 000 Македонской пехоты и 10 000 всадников. Единственной надеждой будет дать оборонительное сражение, удерживая гору или ущелье. А между Тегеей и Спартой пролегали только зубчатые утесы да равнины. Земля была открыта для завоевателя.

Парменион отыщет путь, подумал он. О да! Однако он понимал, что это в нем говорят обожание и преданность, и настроение его ухудшилось.

Детьми они враждовали, однако он всегда высоко ценил юного полукровку, и с годами эта оценка переросла в нечто сродни благоговению. Теперь они были ближе чем братья. Но какой план даже столь выдающийся генерал, как Парменион, сумеет противопоставить демоническим козням Филиппоса?

Ущелье расширилось, и когда солдаты вышли на равнину, к ним подъехали два всадника.

- Царь! - воскликнул кто-то, и спартанцы достали клинки, зазвенев ими о бронзовые щиты в приветствии. Когда всадники приблизились, Леонид подбежал к ним.

- Добро пожаловать, государь! - выкрикнул он. Царь мгновение сидел в седле безмолвно, без какого-либо выражения на лице, затем улыбнулся.

- Рад видеть тебя, Леонид.

Голос был холоден, и в нем слышалось некоторое напряжение, которого Леонид понять не мог. Однако эти прошедшие два дня дались тяжело, и Царь потерпел горькое поражение.

- Какие будут приказания, государь?

- На юг, в Спарту, - сказал Парменион. - На боевой скорости, ибо неприятельская конница близко. - Леонид поклонился и взглянул на женщину. Лицо ее было невозмутимым, но взгляд был прикован к нему. Царь не соизволил представить ее, что удивило Леонида, но он ничего не сказал и вернулся во главу колонны.