Махабхарата. Рамаяна

Случайно с террасы, подобной луне в полнолунье

[192],На город взглянула Кайкейи служанка, горбунья.

Она, — с колыбели приставлена к этой царице, —

Жила при своей госпоже в Дашара́тхи столице.

И видит горбунья на улицах, свежих от влаги,

Душистые лотосы, царские знаки и флаги.

И дваждырожденных узрела она вереницы,

Что сладкое мясо несли и цветов плетеницы,

И радостных жителей города, валом валивших,

Омытых водою, сандалом тела умастивших.

Из божьих домов доносился напев музыкальный,

На улицах слышался гомон толпы беспечальной.

И чтение вед заглушалось порой славословьем,

Мешалось с коровьим мычаньем и ревом слоновьим.

Увидя льняные одежды на няньке придворной,

Что взором своим изъявляла восторг непритворный,

Горбунья окликнула няньку: «Скажи мне, сестрица,

С чего ликованья полна Дашаратхи столица
И щедро казну раздает Каушалья-царица?

Сияет владыка земной, на престоле сидящий.

Какое деянье задумал Великоблестящий?»

Придворную няньку вконец распирало блаженство.

«Наследника царь возлюбил за его совершенства,

И завтра, едва засияет созвездие Пу́шья, —

Ответила женщина эта, полна простодушья, —

Прекрасного Раму властитель венчает на царство!»

Проснулись дремавшие в Ма́нтхаре злость и коварство.

Поспешно горбунья покинула эту террасу,

Что видом своим походила на гору Кайласу.

Царицу Кайкейи нашедшая в спальном покое,

Прислужница гневно сказала ей слово такое:

«Я радость и горе делила с тобой год от года.

Ты — старшая раджи супруга [193]и царского рода!

Но диву даюсь я, Кайкейи! Неужто спросонья

Закон отличить не умеешь ты от беззаконья?

Медовых речей по жалея тебе в угожденье,

На ложе супруги послушной ища наслажденья,
Твой муж двоедушный наивную ввел в заблужденье!

Придется тебе, венценосной царице, бедняжке,

Ходить у любимой его Каушальи в упряжке!

Обманщик услал благосветлого Бхарату к дяде

И Раме престол отдает, на законы не глядя!

Твой муж — на словах, — он походит на недруга — делом.

И эту змею отогрела ты собственным телом!

Тебе и достойному Бхарате, вашему сыну,

Он чинит обиду, надев благородства личину.

Для счастья тебя, несравненную, рок предназначил,

Но царь Дашаратха тебя улестил, одурачил.

Спасибо скажи своему ротозейству, что ходу

В Айодхье не будет кекайя семейству и роду!

Скорей, Удивленно-Глядящая, действуй, поколе

Царевич еще не сидит на отцовском престоле!»

Царица, и впрямь изумленная речью горбуньи,

Сияла подобно осенней луне [194]в полнолунье.

Она подарила служанке, вставая с постели,

Свое украшенье, где чудные камни блестели.

«О Мантхара, это известье мне а́мриты слаще!

Пусть Раму на царство помажет Великоблестящий.

Мать Бхараты — Рамой горжусь я, как собственным сыном.

Ему из двоих предначертано быть властелином, —

Сказала царица Кайкейи: — Мне дороги оба,

Как будто обоих моя породила утроба.

Два любящих брата не станут считаться главенством.

О Мантхара, я упиваюсь душевным блаженством!

За то, что известье твое принесло мне отраду,

Проси, не чинясь, дорогая, любую награду!»