Махмуд Эсамбаев

Радикулит еще в 1964 году подхватил. Я тогда в Таганроге работал и приехал в Москву на 14-й съезд комсомола. Ну и отправился смотреть репетицию военного парада. С юга-то приехал налегке, в осенних туфлях, в легком пальтишке. Два раза по три часа простоял, сильно застудил спину, после этого и начал меня мучить радикулит.

У меня 25 июля — день рождения. Так вот, чтобы его на работе не праздновать, я брал семью и отправлялся в отпуск в Мацесту в санаторий Ленина. А Махмуд, как-то так получалось, в это время приезжал в Сочи с гастролями. Он останавливался в гостинице «Светлана» на берегу моря и концерты давал в летнем дворце на Курортном проспекте.

Появляясь в Сочи, он приезжал ко мне в гости в санаторий, и мы к нему всей компанией отправлялись на концерты. Тогда я обратил внимание на то, что, окончив свой концерт, он не уезжал сразу, как делали многие другие артисты, Махмуд подходил к микрофону и начинал разговаривать со зрителями.

И вот что интересно, ведь он выступал в ином жанре, но эти разговорные продолжения концерта зрители слушали с интересом и никто никогда не уходил. Махмуд умел разговаривать с людьми, он говорил о таких вещах, которые всех интересовали. Он рассказывал о республике, о наших людях, о горских традициях, о своих зарубежных поездках и о том, как изучал танцы народов мира.

Частенько вытаскивал к микрофону своих друзей и знакомых. Не раз заставлял подниматься на сцену и меня. Как-то по-товарищески все у него получалось, естественно и просто. Было заметно, что зрители уже ждут этих незапланированных продолжений концерта и разговоров с любимым артистом. Слушали его завороженно.

Я даже как-то сказал Махмуду, что на афишах ему нужно писать — артист танцевально-разговорного жанра. Но он мне ответил, что мастер разговорного жанра у нас в стране только один — Ираклий Андроников.

После концерта возвращались в гостиницу. Вот такие охапки цветов и опять гости, опять Нина Аркадьевна накрывает стол и все это продолжается до поздней ночи.

В 1984 году мы в Грозном отмечали его шестидесятилетие. Торжества проходили в театре имени Михаила Лермонтова. Мы как раз недавно его построили. Махмуд нам очень помогал. Из Киева, помню, привезли с его помощью необыкновенно красивый цветной паркет. Он тогда был депутатом Чечено-Ингушской АССР, депутатом РСФСР мы его выдвинули, помнится, в тот же год, когда ему было присвоено звание народного артиста СССР.

Всё проходило очень торжественно. Запомнилось выступление Иосифа Кобзона. Он даже специально по этому случаю сочинил песню для Махмуда и ее исполнил.

Махмуд сидел на сцене в кресле, сделанном в виде королевского трона, и принимал поздравления. После Кобзона выступал Юрий Жданов — он тогда был ректором Ростовского университета, они с Махмудом дружили, — ну и много других известных людей.

Мне особенно запомнилось, что Махмуд выступил с рассказом о своей жизни и дал со сцены торжественное обещание танцевать до семидесяти лет. Это тогда людей сильно интересовало, ведь балерины и танцоры рано уходят на пенсию. Тогда Махмуд всех успокоил. И надо сказать, что свое обещание он выполнил.

В 1985 году я уехал из Грозного. Меня направили секретарем ЦК партии в Киргизию. Вот как интересно сложились наши пути. Махмуд в конце войны был сослан (вернее сказать, добровольно отправился в ссылку) в Киргизию. С этой республикой в жизни Махмуда многое связано. Там умерла в изгнании его чудесная мама Бикату. Там он нашел и успел спасти от смерти своего отца, там много лет проработал в республиканском оперном театре и стал профессиональным танцовщиком.

Я из Чечни тоже туда отправился, но это было партийное назначение.

И вот демонстрация во Фрунзе. Октябрьские праздники. Стою на трибуне. Проходит по площади театр оперы и балета, и вдруг смотрю, глазам не верю — Махмуд!

Вот радость-то!

Сразу после демонстрации он подошел к нам с Валей. Валя — это моя жена, она, как и я, очень Махмуда любила. Оказалось, что он приехал на гастроли один, без Нины. Договорились собраться через пару часов у нас на служебной даче.

Замечательная была встреча, правда, народу было много. Я ведь заранее пригласил многих сослуживцев. Ну, и разошлись мы только во втором часу ночи. Махмуд всех очаровал. Он говорил, выступал, произносил замечательные тосты, даже пел. И вот что удивительно, почти всё, что было на столе, осталось нетронутым. Валюша моя по этому поводу сильно расстроилась, она ведь все наготовила, а люди, буквально позабыв обо всем, смотрели на Махмуда и слушали, вместо того чтобы есть. Ну ладно Махмуд, он всегда очень мало кушал и совершенно не пил. Формально бокал вина перед ним стоит, и он его весь вечер пьет.