Махмуд Эсамбаев

О его увлечении кастаньетами знали немногие. А вот дочка Махмуда Эсамбаева Стелла никогда, наверное, не забудет, как папа вез ее в поезде и как она все три дня дороги с утра до вечера сидела в купе, то и дело всхлипывая, так как папа провел почти всё время… в тамбуре. Три дня подряд он бил в кастаньеты, отрываясь только для того, чтобы покормить дочь. Шум поезда, стук колес, врываясь в тамбур, почти заглушали стук кастаньет, и это было очень удобно для упрямого самоистязателя, всем существом погруженного в стихию движения и ритма.

Ах, как любил Махмуд испанские танцы! Что за чудо этот фламенко! Сколько характера, гордой, агрессивной, грозной даже красоты.

— Хмель без вина! — так оценивал он этот танец.

Махмуд никогда не забывал, как пришел когда-то к Марите Альберинго за кулисы с огромным букетом роз. И получил первый урок игры на кастаньетах.

Впоследствии Махмуд станцевал немало испанских танцев. Это был парный из «Лебединого озера», немало танцев с кастаньетами: «Булерияс», «Пасодобль», «Ла коррида», а также танец тореадора.

В концертах Махмуд исполнял еще один танец, который называется «Мелодии Испании», что очень точно выражает самый его дух. Все прежние танцы были лишь подготовкой к этому. Он вобрал в себя, сконцентрировал всё, что выражают самые различные испанские танцы.

В 1995 году Махмуд помог популярной в то время группе «На-На» оформить игрой на кастаньетах их известную песню «Кармен». Тогда они подружились с Бари Алибасовым, продюсером и основателем группы.

Вспоминает Бари Алибасов: «Я познакомился с Махмудом в 1961 году, когда был еще мальчиком. Может быть, в седьмом или восьмом классе. Мы с ребятами ходили на фильм «Я буду танцевать» с Махмудом Эсамбаевым в главной роли. Тогда было много героических фильмов: «Подвиг разведчика», «Застава в горах», но я не помню содержания этих фильмов, помню только названия. Я как-то интуитивно чувствовал стереотипность и схематичность этих фильмов, образов людей, их подвигов.

«Я буду танцевать» был первым фильмом, где я увидел настоящий подвиг и понял, что значит подвиг для человека вообще. Потому что всегда за подвигом стояло государство, нация, а это был подвиг внутренний, подвиг по отношению к самому себе, к самосознанию — кто ты? с чем ты пришел в этот мир? почему пришел? Ведь долг, который ты должен исполнить, придя в эту жизнь, есть твоя высшая, главная, священная миссия.

В фильме рассказывается о том, как человек, практически потерявший ноги, становится великим танцором. Он сказал: «Я должен. Это смысл моей жизни. Это мое призвание». Меня этот фильм так потряс, что я решил — никогда в жизни не уйду со сцены, что бы ни случилось, что бы ни произошло в моей жизни. Сцена — это то, чему я посвящу свою жизнь.

Я стал артистом благодаря Махмуду Эсамбаеву. С этим образом всю жизнь жил, для меня идеалом всегда был Махмуд, для меня это была божественная, легендарная личность. Я даже не помышлял о том, что когда-нибудь буду с ним знаком, что когда-нибудь я смогу сказать ему слово и услышу его ответ. Куда бы мы ни приезжали на гастроли, если там месяцем или неделей раньше был Махмуд, то всегда оставался шлейф легенд о переполненных залах, о фантастической его программе, о необыкновенном его гостеприимстве. Легенды постоянно сопровождали гастроли Махмуда и на моих глазах делали его божеством. Никогда, ни разу за всю свою гастрольную жизнь — а я много разного и часто плохого слышал об артистах гастролирующих, думаю, что и обо мне немало рассказывали гадостей — никогда, нигде ничего подобного не слышал о Махмуде…

В 1995 году готовилась программа «На-настальгия», премьера которой должна была состояться в концертном зале «Россия». У меня в программе была песня «Кармен». Она уже была готова, но не хватало кастаньет. Я больше никого не знал, кроме Махмуда, кто играет на кастаньетах. Никто лучше него не выдавал зажигательные испанские ритмы. Я позвонил Махмуду и попросил записать партию кастаньет в одном только куплете, что займет несколько минут.

Махмуд приехал в студию сразу, почти мгновенно. Меня всегда поражала его способность прийти на помощь. Как бы далеко он ни находился, где бы ни был. Но вдруг возникла проблема, о которой я даже не подозревал. Ни с кем в мире не могло этого случиться, кроме Махмуда. На него надо было надеть наушники, а он в папахе. Это огромная папаха, в два раза больше, чем его голова. В мире еще никто не создал наушники для папахи. Как надеть наушники Махмуду? Я пытался приладить наушники и так, и сяк, раскрыл их во всю длину, всё равно хватало только на полпапахи. В конце концов приладили с затылка, по-моему, даже приклеили скотчем. Ну, и начали играть. Наушник один на ухе, другой на половине папахи, ничего не слышно. Махмуд несколько раз пытался сыграть партию кастаньет и никак не попадал в ритм, потому что эти наушники постоянно сползали и мешали. Во-вторых, несинхронно слышно. На одном ухе — полнаушника, с другого наушник вообще сполз.