Махмуд Эсамбаев

— Почему тогда раньше никто не заглядывал тебе в паспорт и не спрашивал, сколько тебе лет?! Я уверена, что Игорь Александрович так этого не оставит. Он обязательно поговорит с людьми из оргкомитета фестиваля. Если Моисеев заявит протест, его обязательно услышат, можешь не сомневаться. Игорь Александрович — человек авторитетный.

Больше Махмуд ни с кем не встречался и никуда не ходил. Какой смысл? В высокие инстанции — оргкомитет фестиваля, ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС — он не вхож, да и с кем ему там разговаривать?

Оставалось ждать и надеяться на то, что Грикурова действительно встретится с Моисеевым, а тот переговорит с большими людьми в оргкомитете фестиваля и справедливость будет восстановлена… Без особой надежды Махмуд пришел в последний день и, привычно заглянув в самый конец списка, разглядел-таки свою фамилию в конкурсе народного танца.

Да, нечасто получал он такие подарки! А ведь, признаться, он уже не верил в то, что ему дадут выступить, и ждать перестал.

Словно только что родившийся человек, Махмуд увидел вдруг все в совершенно ином свете. Теперь он верил в красоту людей, в то, что добро всегда побеждает зло, каким бы хитрым и сильным это зло ни было.

Он шагал по Москве, совершенно позабыв обо всем и даже порой вслух разговаривая с самим собой. Прохожие удивленно оглядывались на высокого, удивительно тонкого и стройного кавказца, который как-то очень красиво и грациозно взмахивал руками и делал порой неожиданные танцевальные движения. Да, Махмуд уже танцевал. Он танцевал свой только недавно подготовленный таджикский танец с ножами.

Это был танец-сражение. Несмотря на то что противник был невидим, напряжение боя каждый зритель ощущал буквально физически. Махмуду, таджикскому воину с двумя сверкающими ножами в руках, приходилось демонстрировать все свое незаурядное мастерство. Он стремительно нападал, ловко защищался и уворачивался от яростных атак. Но вот враги окружили его со всех сторон, и только его удивительное мастерство помогает отражать удары, летящие со всех сторон. Становится понятно, что вырваться из плотного круга врагов не удастся. Бесстрашный воин обречен. Вот он схватился за плечо. Ранен! Из руки падает нож… но остается еще один, и он продолжает биться, он не сломлен… вот еще удар и еще. Он падает, но находит силы подняться. Даже стоя на коленях, он продолжает отбивать и наносить удары. Бесстрашный и гордый боец не сдается.

Собрав последние силы, он снова встает во весь рост. Он умрет стоя, как настоящий воин…

Прохожие качали головами, глядя на этого удивительного, танцующего на ходу, человека. Они шли дальше, непроизвольно и незаметно для себя улыбаясь.

Махмуд очнулся только на широченной лестнице Концертного зала имени П. И. Чайковского.

Это место памятное для него.

Здесь он впервые показывал своего «Золотого бога».

Тут впервые медленно-медленно взошло над спящей землей и спящим морем золотое солнце Шивы…

Нет, видно, не зря ноги принесли его сюда.

На середине лестнице Махмуд увидел…

Навстречу ему, откуда-то, похоже, прямо с небес, спускались две ослепительно прекрасные женщины…

Махмуд, конечно, сразу узнал Галину Уланову. Рядом с ней шла ее ассистентка Элла Викторовна Бочарникова — ее тоже все знали.

Они спускались просто и величественно, как ангелы нисходят с облаков на грешную землю. Махмуд замер, наблюдая это чудесное явление…

Ангелы поравнялись с замершим на ступенях Махмудом и вдруг остановились.

— Здравствуйте, Эсамбаев! — сказала Уланова.

— Здравствуйте, Галина Сергеевна! — отозвался Махмуд каким-то чужим от волнения голосом. Когда-то давно, во Фрунзе, Уланова видела его выступление в «Лебедином озере» и высоко оценила его искусство. С тех пор они не виделись. И Уланова, оказывается, помнит его!

— Здравствуйте, Галина Сергеевна, — повторил Махмуд и посторонился, стараясь не мешать проходу этих неземных женщин.

Однако великая балерина не спешила уходить.

— А ведь я о вас думала, Махмуд. Как хорошо, что мы встретились. Все хотела узнать, почему вы не танцуете в нашем классическом конкурсе.

— Я уже заявлен в конкурсе народного танца… если бы знал…

— Ну, хорошо, танцуйте на конкурсе народного танца, но что вам мешает выступить у нас в классике с характерным танцем? Вы, может быть, не хотите? Но почему?

— Хочу, конечно, хочу!

— Тогда несите документы. И как можно скорее. Я еще успею вас включить.

— Галина Сергеевна, вы, наверное, не знаете, что мне уже… больше тридцати.

— Вот беда так беда! А мне, между прочим… даже не буду говорить, сколько мне… Ну что, договорились? Приносите документы! И, пожалуйста, быстрее. Конкурс-то уже начинается. И ни о чем не думайте. Я включу вас от своего имени, у меня есть такое право.

— Конечно! Благодарю вас. Я прямо сейчас!

— Несите. Я буду ждать. Учтите, у нас будет жарко. Очень хороший состав… настраивайтесь на серьезную борьбу. Да, кстати, что будете танцевать?