Макорин жених

аршина поперёк. Знамо дело, не соревновательские. За белкой иной раз сходишь али за

зайцем, лесосеку попутно приметишь... Где-то они ещё и ныне сохранились, валяются в

Сосновке. Взять, что ли, да присуседиться к этим бегункам, да обскакать их? Ещё приз, того

гляди, дадут – игрушку из глины или пузырек из-под духов. Как ты думаешь?

– На что тебе из-под духов? Проси побольше размером да не пустой...

– Вот правильно, я не догадался...

В поселке машина остановилась у домика, где жил в комнате для приезжающих Дмитрий

Иванович. Он ещё только наливал воду в умывальник.

– Вот это дядя! – встретил он Егора Павловича шутливым ворчанием. – Поспать не даст

в выходной.

– А ты ещё не укатил под крылышко к своей Валюшке? Небось она тебя потеряла?

– У вас тут потеряешься. Приезжай на неделю, в месяц не управишься. Ты бы, дядюшка,

сходил за кипяточком в соседнее общежитие, пока я привожусь в порядок. Не в службу, а в

дружбу. А?

– У вас так принято – гостям работу давать? Где чайник-то?

Вскоре пришел Бызов, прихромал Иван Иванович, появился Синяков/

– А Макору Тихоновну что ж ты не прихватил? Али профсоюзу незачем вмешиваться в

производство? – шутливо спросил Егора Иван Иванович, с кряхтеньем залезая в машину.

Бережной в тон ему ответил:

– Стряпня... Бабье дело, ничего не попишешь. Она говорит: «Ивану Ивановичу все

профсоюзные полномочия даны. Он член, рабочкома».

– Ну, тогда ладно, – умиротворенно согласился старый мастер. – Раз полномочия даны,

так держись, поблажки тебе не будет. .

– Я уж привык, каждый день под домашним профсоюзным контролем...

Машина фыркнула сизым чадом и понеслась по улице поселка.

2

Егор взялся за дело без шума, спокойно. Он объехал все участки лесопункта,

присматривался, соображал, подсчитывал. И пришёл к заключению, что и всюду, как на

Крутой Веретии, успеха можно добиться путем планомерного сочетания отдельных

процессов единого потока, начиная с валки деревьев и_ кончая разгрузкой лесовозных

составов на нижнем складе. Егор скромничал, когда в разговорах подчеркивал недостатки

организации своего бывшего участка. Немало он ухлопал на Крутой Веретии сил и энергии,

но и дело там нынче налажено толково. Может, и не образцово вовсе, но что правда, то

правда, там не было такой неурядицы, какая наблюдалась на иных участках. Ныне Егор

самолично убедился, побывав на Кисличном мысу, сколь горьки плоды неорганизованности.

То валка с корня отстает от трелёвки, машины стоят, им нечего делать, случается, по полдня;

то, наоборот, трелевщики не справляются с очисткой делянок, сваленный лес остается лежать

у пня по неделе, бывает и дольше, а случись ненастье, его и не разыщешь; то погрузка и

разгрузка леса никак не обеспечивает бесперебойного движения лесовозных машин,

происходят «пробки» у эстакад. Егор сравнивал это положение с тем, как стало нынче на

Крутой Веретии, и думал: «Да, самое главное так рассчитать производственные процессы

отдельных звеньев, чтобы «пробки» и разрывы исключались. А уж ежели и возникнет иной

раз затор, так чтоб это случалось не столь часто и считалось аварийным происшествием».

Егор с часами в руках следил за ходом работы. Он исчертил свою тетрадку графиками,

исписал её расчетами и пришел к выводу, что метод, который он применил на Крутой

Веретии, можно взять за основу для всех мастерских участков. Вместе с начальниками

участков они кое-что уточнили и нашли, что, если на всем лесопункте ввести строго

плановую и четкую организацию труда, можно сократить значительную часть наличного

числа рабочих, причем общая выработка не снизится, а увеличится. Одно смущало и

беспокоило Егора: очистка срубленных деревьев от сучьев, или, как называли лесорубы этот

процесс, окарзовка. Она была самым трудоемким звеном везде, на всех участках. Она

задерживала весь поток. Егор поделился по этому поводу своим огорчением с Дмитрием

Ивановичем. Главный инженер поморщился.

– Что поделаешь, атавизм...

Егор не понял.

– Старина с мохом, вот что, – с улыбкой разъяснил Дмитрии Иванович. – Ты смотри, всё

у нас механизировано. На валке леса электропила, на трелевке лебедка или трактор, на

вывозке автомобиль, трактор, мотовоз, паровоз, на разгрузке и погрузке краны. А вот сучки

обрубаем топориками, как полвека назад. Это, пожалуй, равносильно, если современный

франт наденет форсистую шляпу, узконосые ботинки, фасонистый галстук, а бедра обмотает

бараньей шкурой. Наша окарзовка – самая настоящая баранья шкура. И когда мы от неё

избавимся, неизвестно. Приходится пока мириться, ничего не поделаешь...

У Егора первоначально было намерение налаживать производственный процесс

постепенно: сперва на одном участке, потом на другом, на третьем. Но такая очередность